— Да.
— Зачем?
Он сел на табурет, стоящий по другую сторону стола.
— Чтобы убедиться, что ты поела.
Она задумалась и… продолжила есть. Теперь, когда первый голод был утолен, она смаковала еду. Никуда не торопясь, не насыщаясь, а лакомясь. Он пожалел, что сел и не мог видеть, как себя сейчас ведут ее пальчики. Свободной рукой она подвинула блюдо в его сторону.
— Нет, спасибо, милая, ешь. Это все твое.
Продолжая жевать, она явно прикидывала, сколько ребер еще осталось. Он спрятал улыбку:
— Можем завтра попросить Роя сделать еще. А может, утром он сходит на рынок и сделает тебе ножки, хочешь?
Не переставая жевать, она кивнула.
Флоренция, вилла «Кассаделламоре», 29 апреля, 03:47
В какой-то момент Кристина поняла, что если сейчас съест еще хоть один кусочек, то лопнет. И остановилась. На блюде осталась лишь пара ребер. Она в ужасе посмотрела на мужа:
— А что мы скажем утром? Все же знают, что оставалось много, а тут вдруг всего два. Все поймут, что это я…
Он покачал головой:
— Это я. Встал ночью — пить захотел, открыл холодильник и уронил блюдо. Ребрышки выбросил — не есть же их с пола.
— А блюдо не разбилось?
Он взял блюдо, занес его над полом и отпустил. Оно разлетелось осколками.
— Разбилось.
Он присел на корточки и собрал осколки с остатками ребрышек. В ту же мусорку полетели и косточки, обглоданные Кристиной.
— Вот и все. Алиби стопроцентное.