– Да не дурил я! – слишком резко получается, но я тут же осекаюсь, понижая голос: – Просто она так мчалась за деньгами, как будто это важнее всего на свете.
– Вот видишь, ничего ты о ней знаешь, – Лика качает головой из стороны в сторону, как будто отчитывает меня. – Каждая девочка мечтает о большой и светлой любви, пока жизнь не макнет ее головой в реальность. Марина не исключение, поверь. Скажи, ты хотя бы раз поинтересовался, что случилось с ее родителями и почему у нее одна бабушка?
Девушка замолкает, сканируя меня своим пристальным взглядом, а я теряюсь.
Впервые в жизни не нахожусь с ответом.
А в глубине души понимаю, что как бы я ни харахорился и не строил из себя крутого парня, а Лика права.
Идиот. Балбес. Высокомерный болван!
Еще немного, и могу потерять свое счастье навсегда…
Глава 40
– Расскажешь? – наблюдал, как Лика печально вздыхает, уткнувшись взглядом в чашку с киселем. – Я бы поинтересовался у Марины, но, боюсь, она сейчас не в том состоянии, да и не простила пока.
– Артур, Артур… – покачала головой жена Феликса и подняла на меня взгляд. – Но это уже хорошо, что ты интересуешься ее жизнью. Значит, Маринка тебе действительно дорога.
Черт! Не люблю я душу изливать перед посторонними, да еще и о чувствах рассказывать. Это не в моих правилах, но сейчас все по-другому. Тем более Анжелика вроде как своя.
Да и помочь готова, по глазам вижу, что не осуждает.
– Дорога – не то слово, – ответил, вздыхая, и тут же быстренько добавил: – Я люблю ее.
– Сильно, Артур, – девушка усмехнулась, а я напрягся. – Конечно, лучше бы Марина сама рассказала, но я хочу, чтобы ты понял, – Лика поджала губы и через несколько секунд продолжила: – То, что многие назвали бы меркантильностью, не природой в ней заложено. Да и появилось не после прочтения глянцевых журналов, поверь. У нее были вполне состоятельные родители, но обоих уже нет в живых. Когда заболела мать Марины, пришлось продать квартиру и переехать к Ирине Васильевне, но и это не помогло. На одну бабушкину пенсию прожить втроем, да еще и с больной онкологией матерью, как ты понимаешь, сложно, – Анжелика намерено сделала паузу, глядя пристально мне в глаза. – Хотя вряд ли понимаешь, – махнула рукой, но я проглотил эту фразу, чтобы услышать окончание истории.
– Понимаю, – кивнул в подтверждение своих слов. – Очень даже понимаю.
– Пособие сироте по потере кормильцев вообще слезы, – продолжила жена моего друга, сделав перед этим глоток киселя. – Марина не смогла пойти в вуз, чтобы стать врачом, окончила только колледж. И то после пар хваталась за любую работу. С первого же курса. И Ирина Васильевна подрабатывала даже после ухода на пенсию, пока совсем сил не осталось. Не столько ради себя Марина хотела удачно выйти замуж, сколько ради бабушки и счастья своих будущих детей, – снова пауза, только взгляд изменился. – Понимаешь? – и даже небольшое осуждение в глазах.
Я только кивнул в ответ, не желая вдаваться в дальнейшие подробности. История, конечно, не новая, но трагичная. Теперь мне понятны все стремления Конфетки, и я ее действительно не осуждаю. Даже понимаю.
И готов к ее ногам бросить весь мир.
Лишь бы простила…
– Спасибо, Лика, – выдавил из себя, потирая виски.