– И теперь один из главных вопросов, – хмыкнул я и махнул Луи, чтобы он к нам присоединился. – Когда самолет получит пулемет и бомбы для метания? Сколько таких сможете сделать за месяц?
– Ми не мошьем ответьить, – покачал головой француз. – У менья есть есчо два двигатьеля, но они во Франция.
– Переправляйте сюда, Велеев требуемую сумму вам выдаст, – сказал французу, у которого вдруг почему-то появился сильный акцент.
– Три-четыре каркаса самолета мы сумеем собрать за месяц, – осторожно заявил Василий.
– Продумай производство двигателей, нам необходим свой завод, – дал ему задание, а потом и перешел к поощрительной части: – По случаю удачного полета, всем выпишутся премии, так и передай работникам, участвующим в процессе постройки самолета, – сказал своему главному конструктору. – Банкет пройдет в ресторане перед управой, на все про все час времени.
Марту бы следует предупредить, чтобы повара еды наготовили, народу-то наберется много и представляю, как Велеев будет недоволен вновь растущими расходами. Успеет ли француз за месяц переправить нам свои два двигателя? Надеюсь на это, как и на то, что мы сумеем обучить нескольких пилотов, которые смогут прикрыть с воздуха бронемашины. Мало, конечно, самолетов, но если их использовать с умом, то они нанесут существенный вред врагу. Впрочем, необходимо понимать, что и из обычного пулемета во время Великой Отечественной войны в моем мире сбивались немецкие истребители и бомбардировщики. Сделать это очень тяжело, нужно большое везение, и тем не менее, следует понимать, что такая возможность есть.
– Иван Макарович, вы не перестаете меня удивлять, – подошел ко мне Гастев. – Когда я только увидел эту машину, – он кивнул в сторону самолета, – то озадачился и даже до последнего не верил, что она поднимется в воздух. Теперь же вижу, что в очередной раз ошибся! Если у нас десяток таких машин будет, да броневиков с сотню, а каждый боец получит автомат… Да мы на колени поставим всю Европу!
– Гм, Иван Матвеевич, такие разговоры прошу не вести, – погрозил ему пальцем. – Для укрепления империи стараюсь, но никак не для завоеваний чужих земель, со своими бы разобраться.
– Так мы же сможем любому врагу по зубам так дать, что он забудет, как на нас пасть разевать! – махнул рукой Гастев.
Ну, понимаю его воодушевление, однако, как ни печально, а на месте стоять нельзя. Враг же не дремлет, сам изобретает различное вооружение. Если будем продолжать в том же духе, то и в самом деле появится свет в конце туннеля, и какое-то время мы сможем не думать о внешних врагах. А вот с внутренними необходимо разобраться.
На банкете, по случаю удачного испытания самолета, я нашел время и переговорил с Катериной.
– Так что у вас с Василием Андреевичем происходит? – поинтересовался я у сестрицы.
– Работаем, – пожала та плечиком и пригубила шампанского из фужера.
– И как же он позволил тебе свое детище в такие цвета разрисовать?
– Бабочка летает, самолет тоже, – коротко ответила та.
– Значит так, – хмыкнул я, – военную технику раскрашивай в цвет, который ее сможет замаскировать, чтобы враг не сразу заметил. Понимаешь, о чем я?
Катерина нахмурилась, задумалась, а потом заявила:
– С бронемашинами еще можно такое придумать. А какие краски сделать, чтобы самолет долго не могли в небе заметить? Учти, рев двигателя издали слышен и взгляды притягивает. Вон, – она кивнула в сторону входа в зал, – эти-то гости явно не просто так подошли.
В дверях стоит посол Великобритании, а позади него – Лиса-Мария. Черт! Из головы вылетело, что еще с ними вопрос не закрыл. Анзор-то уже докладывал, что отвечающий за информацию господин Салибов интересовался, что писать по случаю летающей «железной бабочки» на окраине города. Самолет вызвал ажиотаж и пересуды в городе. Слава богу, что не панику. Правда, как мой советник заявил, почти все уверены, что это моих рук дело и еще одна новинка, которая защитит Сибирь и поможет России. Некоторые и вовсе радовались, что наследник Тартарии показывает свою мощь и явно в скором времени займет причитающееся ему место.
Упс… а вот отца Даниила я совсем не ожидал здесь увидеть, однако он появился в этом «доме греха и разврата», как он отзывался о заведениях Марты в частных со мной разговорах. Хм, а вот то, как сама рестораторша с улыбкой встретила священнослужителя и стала с ним обмениваться любезностями, навело на мысль, что они как-то сумели найти общий язык.