Пролог

На зелёном сукне лежат золотые монеты, в воздухе клубится дым от папирос, на сцене с надрывом поет молодая певичка, а карта мне сегодня не идет хоть тресни. Правда, не из-за азартной игры я здесь, затащил Анзор с Александром, но за игорным столом они не сидят, прохаживаются по залу и о чем-то тихо переговариваются. В данный момент у меня две пары, а генерал Гастев, судя по прищуру решил опять блефовать. Да, Иван Матвеевич, получил чин генерал-майора, правда, Сибирской армии и подписанный моим указом. Расклад у моего главного конструктора – Василия Андреевича Теркешина явно опять удался, очень он с довольной улыбкой в карты заглянул. А вот у господина профессора Портейга – хрен знает что, тому до карт никакого дела и азартен он только в своей лаборатории, из которой его выманить можно только если самому что-то потребовалось. Угу, сегодня Семен Иванович попытался у меня подписать несколько смет, да попал, когда Анзор высказывал, что нельзя все время работать.

– Иван, ты света белого не видишь! Погряз в своих бумагах! – в сердцах постучал костяшками пальцев о стопку бумаг на моем столе начальник службы безопасности и разведки.

– Ты же сам докладываешь о ситуации в России, настроениях в Москве, действиях английской и германской разведки, – устало посмотрел я на него.

– И? – пожал тот плечами. – Ты как вернулся из похода на Квазина, отдыхал всего пару дней, да и то, – он махнул рукой, – сперва все разузнал, а потом со спокойной совестью спать завалился, когда приказы раздал.

Ну, было дело, но я же не так давно на каком-то празднике присутствовал. Вроде бы день рождения какого-то промышленника, там еще и Марта с Александрой Брузжиной присутствовала. Кстати, Саша не оставляет попыток меня в свою кровать затащить или хотя бы в какой-нибудь чулан, даже имея то одного, то другого любовника. И чем она думает? Нет и чего мой друг так озабочен моим состоянием? В городской думе неделю назад торжество справляли, у главы юбилей выдался, поздравить требовалось и вручить памятный подарок за службу. Орден с медалью ему давать не стал, ограничился благодарственным письмом и премией.

– Отдыхаю по мере сил, – ответил, но приводить примеры не стал, чувствуя, что если перечислю свое присутствие на данных мероприятиях, то Анзора это не впечатлит.

От силы на них находился минут по сорок, если не меньше. Да и потом! Дел-то выше крыши! Времени даже на интрижку нет, да чего там говорить! В веселый дом, к барышням без обязательств и то не заглядываю. Пару раз уже выслушивал от Портейга бурчание, что он меня накормит пилюлями от «головной боли», подразумевая порошок для усиления потенции, чтобы своему организму не вредил. Прав Семен Иванович, хоть и тот еще из меня доктор, но обязан признать, что долгое воздержание вредно. Но не только поэтому отправился «развеяться», неспокойно становится в Москве, эсеры и большевики начинают поднимать голову и все больше доставляют власти проблем. В Сибири пока все спокойно, да и люди Анзора руку на пульсе держат. Конечно, методы у них не слишком правильные, до судов дело не доходит, ограничивается все штрафом и телесными повреждениями. Опять-таки, времени явно нет, уже гарантированно, что как только на границе дороги подсохнут, то Германия официально вступит в войну против России. Впрочем, даже не так, боевые действия уже идут, перестреливаются пограничники, дипломатические отношения с императрицей Романовой и императором Вильгельмом зашли в тупик. Диалога с промышленниками Германии у меня не получилось. Как доложил Анзор, то господа решили, что легче получить все и сразу с помощью агрессии, к тому же, рассчитывают на войне прилично заработать. Да, лекарственные препарату у нас лучшие в мире, есть интересные разработки, в том числе и медицинского оборудования, да и с вооружением полный порядок. Автоматы делаются, не так быстро, как хочется, но процесс отлажен. Бронемашин и тех уже почти два десятка, а недавно озадачил Теркешина самолетами, которых у нас нет ни одного. Василий Андреевич пока просчитывает варианты и пытается разобраться в моих набросках и пожеланиях. Три вида данной техники нам необходимо: истребители, бомбометальщики (не до бомбардировщиков пока) и транспортники. На последних и вовсе хочу перевозить сразу до пятнадцати человек, что чуть больше численности отделения.

– Иван Макарович, что скажите? – отвлек меня от размышлений Гастев.

– Пасую, – скинул я карты, посчитав, что две десятки на руках и два валета на столе при тузе и шестерке мне вряд ли дадут шанс на выигрыш.

Ага, мой конструктор явно расстроился, а вот профессор невозмутимо ставку поднял. Наблюдать со стороны забавно, как Портейг психологически давит на Теркешина. Генерал-майор последовал моему примеру и пасанул, а вот Василий ставку поднял и в итоге его три валета проиграли тройке тузов Портейга.

– Я на мели, – со вздохом объявил мой конструктор. – Господа, благодарю за игру. Иван Макарович, дозвольте завтра мне назначить прием, есть пара интересных идей.

– Хорошо, Василий Андреевич, жду вас в одиннадцать часов, – подумав, ответил я.

– Гм, ваше высокопревосходительство, – нахмурился Портейг, – вы, помнится, обещали посетить в это время лабораторию.

– Да? – потер я висок. – А когда мы об этом договаривались?