– Мадам, – чуть склонился я и взяв ладонь женщины поцеловал ту, – часто у меня просыпается зависть к ротмистру. Ему с вами очень повезло.

После того, как наскоро перекусил и выпил чашку кофе, отправился в управу, а адъютанта отослал отдыхать. На сегодня не планирую никуда ехать, если только Теркешин не объявится, но, судя по всему, пробный полет состоится позже.

В приемной увидел напряженно сидящую Симу и секретаршу, которая ее успокаивает.

– Что случилось-то? – забеспокоился я, после того как с дамами поздоровался.

– Мне Анзор рассказал о вашем недовольстве, – опустила голову Сима. – Простите, я виновата, подвела, – покаялась наша с Портейгом младшая компаньонка.

– Так, – понимая, что речь про управление московской больницей, указал Симе в сторону своего кабинета, – проходи и возьми себя в руки. Ошибаться каждый может, безгрешных людей не бывает.

– Иван Макарович, я всем говорила, что вы сегодня не принимаете, но господин посол, – Анна Максимовна посмотрела в свои записи, – сэр Гардинг очень настаивали на встрече и просили сообщить ему, когда у вас время появиться.

– Завтра утром, часов в десять, – прикинул я, понимая, что сегодня не до переговоров.

– Господин Велеев хотел с докладом прийти, – продолжила секретарша.

– Алексею Петровичу сообщи, что на месте и с ним готов переговорить, остальным давай поворот от ворот, – хмыкнул от двусмысленности фразы. – Александра Анзоровича это указание не касается, тут все на ваше усмотрение.

– Поняла, – кивнула головой Анна, у которой румянец на щеках выступил.

– Срочные проблемы есть? – поинтересовался я, берясь за ручку двери своего кабинета, где Сима самобичеванием занимается.

– Особых нет, но документов много накопилось и так, по мелочи, – ответила Анна.

– Хорошо, – кивнул я.

Ну, стопка документов на столе меня в уныние ввергла. На хрена это надо, неужели никто решить ничего не может? Тот же Марков, чем он, блин, занят? Главой Екатеринбурга является Михаил Алексеевич, а что для города нужно – от меня указаний ждет и шагу самостоятельно ступить не хочет, чтобы как бы чего не вышло.

– Серафима Георгиевна, голубушка, ну чего вы так убиваетесь-то? – осуждающе покачал головой, глядя на бледную молодую женщину, которая в руках носовой платок мнет.

– Это мой протеже, – шмыгнула та носом. – Иван Макарович, простите, виновата, отчеты проверяла и радовалась, что рентабельность стала расти, да еще такими темпами.

– Вот теперь и следите, чтобы в отчетах указывались не только доходы, но и на расходы внимание обращайте, – пожал я плечами. – Сима, вам прекрасно известно, что мне не до ведения личных финансовых дел. Проблемы совершенно другие и, не дай бог, не одержим победу над эсерами, то все пойдет прахом. Работайте, но не увлекайтесь погоней за деньгами.

– И это все? – растерянно проговорила та.

– А что еще? – потер я переносицу. – Или вы рассчитывали, что начну орать, топать ногой, а потом дам вам расчет? Нет уж, попытаетесь теперь сами устранить собственные ошибки. Правда, подозреваю, что сделать это в данный момент, когда в столице власть в руках революционеров, не удастся. Следите за предприятиями на нашей территории, если возьметесь, то скажу огромное спасибо.