Глава 21

Кухонный стол покрыт толстым слоем муки. Мука на моих пальцах, щеках и волосах, мука в воздухе… Закусив верхнюю губу и раздувая ноздри, я сосредоточенно пытаюсь склеить начиненный творогом кружочек теста.

Я всю жизнь понемногу чему-нибудь и как-нибудь училась – папа каждые каникулы отстегивал немалые деньги на детские лагеря с развивающими и обучающими программами. Но вот лепить вареники в них не учили.

– Тут вот так, а здесь – так. Видишь? – в сотый раз показывает технологию их лепки бабушка, но мои деревянные пальцы не хотят подчиняться.

– Грандма, чего вы хотите от барышни, которая до этого дня думала, что вареники растут на деревьях? – Макс стоит у меня над душой и жутко нервирует.

– Я не настолько тупа! – выкрикиваю, морщась от присутствия муки даже в носу.

– Вообще-то у нее получается лучше, чем у некоторых болтливых мальчишек… – Бабушка хватает Макса за щеку и пачкает в муке. – А ты, мой хороший, если еще раз ввяжешься в драку и придешь домой в синяках, получишь снова! Но уже ремнем по заднице!

Макс смиренно кивает и забирает у меня покалеченный вареник:

– Эй, израненный солдат… Хочешь со мной?

Я помню, что далее в списке дел Макса значится выгул чужой собаки, поэтому подрываюсь из-за стола как ошпаренная:

– Хочу!

В прихожей Макс открывает белую дверь с круглой блестящей ручкой, щелкает выключателем. Поморгав, в кладовке загорается тусклый свет, явив миру несколько огромных картонных коробок. Макс открывает одну и с гордостью приглашает меня заценить содержимое. Кеды… Залежи синих вьетнамских кедов.