– Ну как еще тебя убедить?! Он мне сказал! Хотя твой сын еще злится, он тебя любит как безумный. И боится тебя! Давай, пойди к нему, верни его. Да и тебе самой не светит дважды пережить объявление результатов бакалавриата. Не пропусти этот важный для него момент.
– Ты думаешь? – спросила я совсем жалким голосом.
Он приблизился ко мне.
– Я уверен. Поехали? – Он протянул мне руку, я взяла ее.
Поль мчался как сумасшедший, лавировал на бульварах, где велись ремонтные работы, обгонял все автомобили подряд, сворачивал в какие-то переулки и в конце концов оставил свою драгоценную игрушку на колесах там, где парковка запрещена, на улице Жана Леканюэ. К коллежу мы бежали. Опасаясь, как бы я не споткнулась и не упала, Поль держал меня за руку. Я вся сжалась в комок, меня бросало то в жар, то в холод. Перед лицеем собралась толпа, выпускники сбились в кучу перед досками объявлений, кто-то вопил от счастья, кто-то плакал, кто-то подскакивал и топал ногами. Я искала взглядом сына и вдруг увидела. Вместе с друзьями он прыгал на месте с возгласами облегчения и победы. Эти мальчишки выросли на моих глазах, и теперь они говорили себе, что началась их взрослая жизнь. У моего сына она стартовала месяц-другой назад, причем с тяжелого испытания. И вопреки всему он добился успеха. Ноэ получил свой бакалавриат. Он радовался ему, как любой другой его ровесник, как радовалась я два десятилетия назад. Я не отрывалась от его лица, на котором опять появилось почти беззаботное выражение. Он был счастлив, действительно счастлив. Этого мне было достаточно. Я блаженствовала. Теперь я была убеждена, что мой сын со всем справится, как бы судьба ни распорядилась. Его подружка заметила меня и зашептала Ноэ на ухо. Он резко обернулся, я не сумела подать ему знак, и он растерянно заозирался. Потом нашел меня и решительным шагом рассек плотную толпу. Подойдя, он согнулся едва ли не пополам и обнял меня. Я немножко постояла, обалдевшая, а потом сжала его изо всех сил. Мы вцепились друг в друга. Мое сердце едва не выскочило из груди, и я впервые за долгое-долгое время ощутила полноту жизни.
– Я очень горжусь тобой, мой родной, – прошептала я.
– Спасибо, мама.
Его ладонь протянулась в пустоту, нащупывая Поля, ухватилась за него и подтащила поближе к нам. Поль развел руки в стороны, сгреб нас обоих и прижал к себе. Мы стояли втроем, прильнув друг к другу, как когда Ноэ был маленьким и требовал “общих обнимашек” в студии. Два моих главных мужчины были со мной, я была счастлива и хотела бы всегда оставаться вот так в их объятиях, с ними и только с ними. Рухни сейчас мир вокруг, мы бы, наверное, этого не заметили. Когда мы наконец-то отодвинулись друг от друга, никто из нас не смог заговорить, мы обменивались смущенными, взволнованными, счастливыми взглядами. Ноэ извлек из кармана завибрировавший телефон и нахмурился, увидев, кто звонит. После долгого колебания он ответил.
– Спасибо… Очень приятно, что вы нашли оценки…
Я покосилась на Поля, без слов спрашивая, думаем ли мы об одном и том же человеке. Похоже, наши догадки совпали. Поль приобнял меня за талию, опасаясь, как бы я не упала, я привалилась к нему, напряженно следя за сыном.
– Нет… пока нет… Ладно… Скоро… Я вам скажу… До свидания.
Он довольно долго смотрел в упор на свой телефон, а я не могла заставить себя задать вопрос. Быть может, потому, что ему точно звонил Николя. Тоненький голосок позвал Ноэ. Жюстина стояла в стороне, стесняясь приблизиться.
– Ноэ? Ты идешь? Ты с нами?
Он поднял к ней влюбленные глаза, какие бывают только в его возрасте. Мне удалось поймать взгляд этой хорошенькой робкой девушки, которая уводила у меня сына, и я ей улыбнулась. Она улыбнулась в ответ.
– Сейчас, иду.
Он снова обратился к нам:
– Окей, эээ, мы идем праздновать с друзьями.
– Удачного вечера.
Он умчался, не обернувшись.
Поль подвез меня к “Ангару”, чтобы я забрала свою машину. Всю дорогу мы молчали, он как-то подчеркнуто сосредоточился на дороге. В атмосфере повисло нечто неуловимое и непонятное. Нечто новое. Я не могла подобрать слов, чтобы это выразить. На парковке я предложила ему поужинать вместе, но он с явным сожалением отказался, потому что несколько дней назад, не сообразив, какое сегодня число, уже договорился о свидании и теперь не мог его отменить. Меня его отказ разочаровал, но я, естественно, этого не показала. Как я могу на него обижаться? Он так много времени уделял мне в последнее время и сейчас имел полное право вернуться к своей жизни, больше не волнуясь за меня. Поэтому я успокоила его поцелуем в щеку и села за руль.