— Охотно верю. — Кивнул Бен. — Потому и благодарю. У нас было мало времени на знакомство, но мне почему-то кажется, что ты здорово изменился в последнее время. Может, ты стал еще большим психопатом, но, сдается мне, ты научился управлять своими эмоциями, а не наоборот. Когда ты свалил за Периметр, все те, кто ждал тебя у шлюзов, решили, что отвечать за это придется им. Когда ты вернулся, все вздохнули с облегчением, но лишь потому, что теперь точно никому не предъявят никаких обвинений. Никто не радовался тому, что в город вернули простого жителя города, каких сотни.

Над головой вспыхнуло ярко-синее зарево особенно длинного разрыва. Порыв ветра рванул волосы, ударил по глазам, но Лайнус отвел взгляд лишь когда убедился, что дыра стягивается.

— А сейчас я понимаю, что, если бы ты не вернулся, никто бы сегодня не спас мою мать.

— Зато свою потерял. — Внезапно вырвалось, совершенно случайно.

— Сочувствую. — На секунду склонил голову Бен. — Едва не потеряв свою мать, я могу представить, каково сейчас тебе. Но я точно знаю, бен Джар — ты вовсе не тот, кем мы себя считали. И я тебе так скажу — даже если ты станешь линией фронта между мной и кем-то еще, я буду на твоей стороне. И ты всегда можешь на меня рассчитывать. И она тоже. Ей отдельное спасибо.

Кивнув, он ушел в переулок, из которого появился. Сверкающие разрывы выхватывали из темноты его сгорбленный силуэт, пока он не исчез вовсе.

В небе трещал и выл Купол, ветер гнал какой-то непонятный мусор, что-то громко гудело. А в голове медленно и со скрипом, отирая друг друга острыми гранями недопонимания, укладывались мысли. Разнообразные, разноцветные, разнокалиберные. Но даже в голове они не задерживались, продвигаясь все ниже и ниже, свинцовой тяжестью концентрируясь на плечах, в животе, в ногах. Старые мысли уже тянули к земле, а новые все появлялись и появлялись, и, в итоге, осталось лишь сесть на бетон, обхватив руками колени.

За один день вся жизнь совершила полный переворот смертельное сальто через голову. В вертикальной плоскости. Встав с ног на уши. В один день, буквально за двадцать четыре часа, вот так вот взял и появился в жизни первый за двадцать четыре года близкий по духу человек. В один день он умудрился стать лидером для огромного количества одних людей и в тот же день чуть не отправил на тот свет огромное количество других. В один день враги стали друзьями.

Слишком много для одного дня. Слишком много для одного человека. Спасает лишь то, что этот человек уже тридцать шесть часов как мертв. А мертвым все равно, сколько на них груза.

Лайнус поднял голову и посмотрел на Купол. Сомнений нет — сейчас все аутсайдеры города в срочном порядке заводят на базах резервные пусковые генераторы, а техники АЭС судорожно пытаются устранить неполадки. Получается, судя по всему, не очень. И это не странно — сегодня их ряды стали реже как минимум на одного хорошего специалиста.

Интересно, а чем занят Совет? отец? Сидя в Институте, отдает приказы сразу по нескольким каналам? В техническом центре, с электрощупом в руках, помогает простым работникам налаживать сгоревшие предохранители? Мечется между базами аутсайдеров, вместе с ними запуская генераторы?

Или все еще сидит в техническом центре, глядя в одну точку и раскачиваясь взад-вперед?

Лайнус скрипнул зубами и поднялся. Встряхнулся, сбрасывая с себя груз тяжелых мыслей. Не хватало еще перегрузиться и залипнуть как отец, уйти из реального мира. Никогда не хотелось быть похожим на отца, и сегодня — особенно, хоть фамилию меняй.

Лайнус начал вытягиваться вверх, чувствуя, как встают на место все суставы, ловя и анализируя ощущения, зная — с каждым глухим щелчком суставов уходит очередная лишняя мысль и застегивается новое сочленение брони идеального равнодушия.

Лайнус замер. Разум чист, новая ненависть в душе. И, будто того и ждал, защитный Купол исчез. Ветер ворвался в город воющей кровожадной ордой, но тут же исчез, потому что перезагрузка эмиттеров занимает всего четыре секунды.

И над городом снова вспыхивает абсолютная защита.

А в голове — цель.