– Гаррис отправил тебя в Европу на восемь недель. Думаешь, он когда-нибудь отправит туда Джонни или Миррен? Нет. Или меня, ни в коем случае. Просто задумайся, прежде чем будешь жаловаться на вещи, о которых другие люди только мечтают.

Я передергиваюсь.

– Дедушка отправил меня в Европу?

– Да ладно тебе, – резко говорит Гат. – Ты правда думала, что поездку оплатил твой отец?

Я мгновенно понимаю, что он говорит правду.

Конечно, папа не платил за поездку. Он просто не смог бы. Профессора колледжа не летают первым классом и не живут в пятизвездочных отелях.

Я так привыкла к лету на Бичвуде, к забитым продуктами кладовым и моторным лодкам, а также прислуге, незаметно жарящей стейки и стирающей простыни, что даже не задумалась, откуда могли взяться деньги.

Дедушка отправил меня в Европу. Зачем?

Почему со мной не поехала мамочка, если поездка – подарок от дедушки? И почему папа вообще принял его деньги?

– Впереди тебя ждет жизнь с миллионом возможностей, – говорит Гат. – Меня… меня просто раздражает, когда ты требуешь сострадания, вот и все.

Гат, мой Гат.

Он прав.

Но он не понимает.

– Я знаю, что меня никто не бьет, – говорю я, внезапно принимая оборонительную позицию. – Знаю, что у меня куча денег и прекрасное образование. И еда на столе. Я не умираю от рака. Многие люди живут гораздо хуже. И знаю, что мне повезло поехать в Европу. Мне не стоит жаловаться и быть неблагодарной.

– Тогда ладно.

– Но и ты послушай. Ты понятия не имеешь, каково это, терпеть внезапные головные боли. Ни малейшего. Это очень больно, – говорю я… и понимаю, что по моему лицу катятся слезы, хоть я не всхлипываю. – Иногда это очень мешает жить. Множество раз я хотела умереть, правда, просто чтобы остановить боль.

– Нет! – яростно кричит он. – Ты не хочешь умереть! Не говори так.

– Я просто хочу, чтобы боль прекратилась. В те дни, когда таблетки не помогают. Я хочу, чтобы это закончилось, и сделала бы все – серьезно, все что угодно, – если бы знала наверняка, как ее прекратить.

Следует тишина. Он спускается к краю крыши, отворачиваясь от меня.

– И что ты тогда делаешь? В такие дни?