Я ищу нужные слова, обдумываю, как лучше начать разговор.

Внезапно он в три прыжка поднимается ко мне.

– Ты очень, очень красивая, Кади.

– Это все лунный свет. В его сиянии все девушки кажутся красивыми.

– Я всегда и навеки считаю тебя красивой. – Его силуэт вырисовывается на фоне луны. – У тебя есть парень в Вермонте?

Конечно же нет. У меня никогда не было парня, кроме него.

– Моего парня зовут Перкосет. Мы очень близки. Мы даже вместе ездили в Европу прошлым летом.

– Господи! – Гат раздражен. Он встает и спускается к краю крыши.

– Я шучу.

Он стоит спиной ко мне.

– Ты просила, чтобы мы тебя не жалели…

– Да.

– …но затем ты говоришь нечто подобное: «Моего парня зовут Перкосет» или «Я разглядывала основание голубого итальянского унитаза». И всем становится ясно, что ты хочешь, чтобы тебя жалели. И мы будем, я буду, жалеть тебя, но ты понятия не имеешь, как тебе повезло.

Я краснею.

Он прав.

Я хочу, чтобы люди меня жалели. Хочу.

А потом не хочу.

Хочу.

А потом не хочу.

– Прости, – говорю я.