Лжецы не подошли к нам, когда мы причалили, как и тетя Бесс с дедушкой. Нас встречала только малышня: Уилл и Тафт, Либерти и Бонни.

Мальчишки, обоим по десять, пинают друг друга и борются. Тафт пробегает мимо и хватает меня за руку. Я поднимаю его и кружу. Мальчик удивительно легкий, будто его веснушчатое тело готово воспарить в любой момент.

– Тебе уже лучше? – спрашиваю я.

– У нас в холодильнике полно мороженого! – кричит он. – Трех разных сортов!

– Серьезно, Тафт. Ты звонил вчера чуть ли не в истерике.

– Вовсе нет.

– Еще как да.

– Миррен почитала мне сказку. Затем я пошел спать. Не о чем говорить.

Я взъерошиваю его медовые волосы.

– Это просто дом. Многие дома кажутся жуткими по ночам, но утром они снова уютные.

– Мы все равно не живем в Каддлдауне, – говорит Тафт. – Мы переехали в Новый Клермонт к дедушке.

– Правда?

– Там мы должны быть послушными и не хулиганить. Наши вещи уже перенесли. А еще Уилл поймал трех медуз на большом пляже и мертвого краба. Посмотришь на них?

– Конечно.

– Краб у него в кармане, а медузы в ведре с водой, – говорит Тафт и убегает.

Мы с мамочкой идем по острову в Уиндемир, выбирая короткий путь по деревянной тропинке. Близняшки помогают донести наши чемоданы.

Дедушку и тетю мы находим на кухне. На столе стоят вазы с полевыми цветами, Бесс оттирает чистую раковину губкой, дедуля читает «Мартас-Винъярд Таймс».

Бесс мягче своих сестер и светлее, но такая же шаблонная. На ней белые джинсы и синий хлопковый топ с бриллиантовым украшением. Она снимает резиновые перчатки, целует мамочку и обнимает меня слишком крепко и долго, будто пытается передать этим какое-то глубокое тайное послание. От нее пахнет хлоркой и вином.

Дедушка встает, но не двигается с места, пока Бесс не отпускает меня.

– Привет, Миррен, – весело говорит он. – Рад тебя видеть.