Процесс мышления сам по себе подталкивает к изменениям, поскольку является субверсивным.
В процессе мыслительной деятельности критически рассматривается не только объект размышлений, то есть не только содержание мысли, но и личная система знаний и мышления в целом. В процессе размышления в голову внезапно приходят совершенно новые мысли, которые не дают человеку существовать в рамках привычной картины мира и представлений о самом себе. И во многом именно на этом основывается успех психотерапии. В ходе разговоров с терапевтом клиент рассматривает свое поведение и проблемы с разных точек зрения, и это не только помогает ему найти краткосрочные решения для преодоления личных трудностей, но и позволяет, оставаясь терпеливым к противоречиям, надолго составить изменяемое, но честное мнение о себе. Тот, кто однажды понял, что может рассматривать вещи не только с той точки зрения, с которой рассматривал их прежде, впоследствии становится осторожнее при вынесении категоричных суждений о себе и об окружающем мире. В этом отношении рассуждения, в том числе совместные, являются совершенно субверсивными и подталкивающими к изменению системы. Именно поэтому в системах, элементы которых по каким-либо причинам стремятся избегать любых изменений существующего положения (будь то система политическая, обычная семья или система психики), жестко пресекается критическое мышление.
Итак, рефлексия и самоанализ принципиально необходимы для изменения мировосприятия и собственного поведения. И здесь весьма кстати приходится тот факт, что с мужчинами очень легко говорить об их рациональности. Цифры, логика, результаты исследований и теории близки мужчинам, потому что с ними связаны их работа, увлечения и сам образ мышления. Затрагивать такие темы почти никто не боится. Сначала, приходя на психотерапию, многие мужчины твердо придерживаются привычных тактик: они заявляют, что разбираться в чувствах – бессмысленное занятие, и продолжают их отрицать. Но если психотерапевту удается рационально убедить мужчину в целесообразности принятия чувств, например, с помощью научного обоснования, то мужчины зачастую меняют свое мнение. Использование этой тактики не облегчает мужчине доступ к собственному внутреннему миру, но уже порождает мотивацию работать над собой. Рассудок, как источник познания, говорит мужчине, что его прежняя оценка чувств и способ с ними справляться доставляют ему личные неудобства, и ему кажется логичным, что такой порядок вещей необходимо изменить.
О другом преимуществе рациональности – о функции регулирования эмоций – мы уже говорили ранее. Некоторым мужчинам так хорошо удается осмыслить свои чувства, что порой они могут перехитрить самих себя: с помощью рационального подхода они открыто рассматривают свои чувства, а значит, им проще справиться с глубоко скрытыми импульсами, которые прежде казались неконтролируемыми. Однако важным условием остается принятие чувств, поскольку в противном случае не начинается процесс их активного преодоления, а продолжается автоматическое отторжение.
Своеобразный синтез в духе Канта может проиллюстрировать следующий пример.
Артур Петерс, 44-летний мужчина, называет себя на первом сеансе «ужасно милым, но скучным», неактивным человеком. И, если честно, мне кажется, что он в чем-то прав. В ходе длительного психотерапевтического процесса становится ясно, что нерешительность Петерса и стремление избежать любого риска даже в межличностном общении главным образом связаны с полным отрицанием разнообразных страхов. Эти страхи Артур носит в себе с раннего детства, «унаследовав» их от своей матери. Когда мы в очередной раз обсуждаем «наследование чувств», я упоминаю некоторые факты из нейропсихологии, о которых недавно прочитал. Я вспоминаю, что у многих людей, испытывающих хронические страхи, гиперчувствительна амигдала – область мозга, ответственная за ощущение тревоги.
Спустя две недели Петерс рассказывает, что в некоторых делах, которыми он раньше не занимался из-за своих страхов, добился поразительных успехов. Я спрашиваю, откуда он почерпнул смелость. Артур признается, что ему очень помог мой рассказ про амигдалу:
– Теперь, когда я чувствую приступ страха – когда сердце колотится или еще что-нибудь в этом роде, – я все время говорю себе, что у меня от рождения повреждена амигдала. Из-за нее страх ощущается слишком сильно, и если бы не амигдала, то он был бы гораздо меньше. Это меня как-то успокаивает. Вместо того чтобы уклоняться от дел, я продолжаю ими заниматься.
Я не вполне уверен, что мои высказывания восприняты Петерсом правильно с точки зрения нейропсихологии. Но что ж поделаешь. Если они помогают ему, реальность лучше, чем правда.
Рассуждения не в последнюю очередь способствуют взаимопониманию. Для того чтобы суметь хорошо понять человека (и по возможности помочь ему), необходимы как чувственность, так и рассудок; как эмпатия, так и рациональное мышление. Без способности к эмпатии человек не может мысленно поставить себя на место другого, и поэтому его высказывания будут относиться не к конкретному собеседнику, а станут, скорее, теоретическими обобщениями. В то же время без рационального мышления невозможно учесть всех особых обстоятельств, окружающих собеседника, и солидарное сопереживание приводит к тому, что слушающий застревает в своих собственных эмоциях. В конце концов он перестает чувствовать гнев, печаль или страх собеседника, а начинает переживать свои собственные чувства. Когда это случается, человек уже ничем не может помочь другому.
Один из КОУЧИНГ-клиентов, который пришел ко мне по причине существующих уже несколько лет проблем в отношениях с начальником, в конце консультации тоже указал на эту особенность. Он сказал, что критический взгляд на вещи, которого мы придерживались в ходе сеанса, очень ему помог. Раньше он уже тысячу раз делился своими проблемами с женой и друзьями, но они обычно всегда «сочувствовали и ругали начальника». Они смотрели на проблему с его точки зрения, но никогда не говорили, как ему стоит вести себя с начальником. Такое сочувствие всегда было приятно и приносило кратковременное облегчение, но никак не помогало изменить ситуацию.
У МНОГИХ МУЖЧИН, ОСОБЕННО В ВОЗРАСТЕ ОТ 35 ДО 40 ЛЕТ, НЕТ НАСТОЯЩИХ ДРУЗЕЙ.
Ориентация на действие
Преимущества мужской ориентации на действие столь же очевидны, как и ее недостатки. Когда существует согласованная идея действия, основанная на доступе к собственным чувствам и потребностям, мужчины, как правило, реализуют ее чрезвычайно быстро. В этом случае не возникает сомнений или колебаний, ведь «это нужно сделать»: разворачивается не «слепой», а «сознательный акционизм».
Соответственно меня всегда восхищает то, как много и тяжело приходится работать, чтобы добраться до внутреннего мира клиента: как много времени это занимает и как невероятно быстро тот же человек реализует идеи действий и решений, появившиеся во время терапии.
О мужской эмоциональной защите 55-летнего Густава Квентина можно написать целые тома. Потому что к Квентину относится абсолютно все, что описано в этой книге, даже иногда в преувеличенном виде. После сеанса с ним мне вспомнился взволновавший меня примерно месяц назад фильм, в котором психотерапевту никак не удавалось найти подход к клиенту. Густав – просто копия этого персонажа. У него есть все: рационализация, отрицание всех нефизических импульсов, глубокое одиночество и, прежде всего, неустанный акцент на результате. И многочисленные психосоматические жалобы, с которыми он пришел ко мне.
После нескольких месяцев «терапевтической работы» мы подходим к теме «страха» – возможно, случайно. И, о чудо, с Квентином что-то происходит. В его голове внезапно появляется целый ряд воспоминаний о событиях из детства, которые когда-то его очень сильно испугали. Он в шоке: его отвлекающий маневр не кажется мне неискренним, я буквально чувствую, как уменьшается его сопротивление восприятию этих страхов. На следующем сеансе мы постепенно начинаем обсуждать его сегодняшние страхи, неудачи, секс, беседы с женой.
Уже через две недели, хотя у нас не было времени обсудить план действий, он сообщает мне об очень важном разговоре с женой. «Несмотря на мандраж», он рассказал ей о своих страхах и чувствах неполноценности. Его жена плакала от радости, и он «тоже почти плакал», как он смущенно признается. На работе он теперь будет заканчивать в 15:00 по пятницам, чтобы регулярно заниматься чем-то интересным с детьми:
– Я боялся, что они больше не захотят этого, но они были в восторге. Мы пойдем с ними в бассейн в следующую пятницу!
Другое важное преимущество мужской ориентации на действие упоминается здесь лишь мимоходом, поскольку оно, скорее, носит альтруистический характер, а не способствует личному развитию. В связи со способностью к быстрому эмоциональному дистанцированию ориентация на действие спасает не одну жизнь в чрезвычайных и опасных ситуациях. После несчастного случая или другого стихийного бедствия чрезвычайно важно, чтобы потенциальные помощники как можно быстрее избавились от естественных человеческих чувств шока, страха, отвращения, испуга, отчаяния или беспомощности и начали спасать людей. Такая ситуация также требует базового доступа к собственным чувствам. Потому что тот, кто не способен на сострадание, вообще не захочет вмешиваться, а тот, кто не прислушивается к сигналу страха, вероятно, никого не спасет, а только сам погибнет. Тем не менее в угрожающих и пугающих ситуациях умение временно игнорировать сдерживающие действие эмоции играет очень важную роль.