— Да!

— Нет! Делайте, что хотите, за любые деньги! (которых нет, но что мне оставалось говорить).

Доктор понял, что я сумасшедший и без боя не сдамся.

— Ладно. Есть лекарство, но это очень дорого, и не факт, что поможет, но…

— Никаких «но»! Пишите название!

Было видно, что врач мысленно крутит пальцем у виска, думая о том, какие безумцы эти артисты.

В этот момент я увидел, что рядом со мной стоит Саша. Не выдержал, не усидел в машине, примчался. Он все слышал.

Нашел лекарство, сам вызвался делать мне уколы, он это умеет, у него мама — врач.

Колоть нужно было строго по часам, чуть ли не секунда в секунду. А у меня температура 39, нога уже не черная, а бордово-бурая, воспаление пошло выше… По шесть уколов за один раз. «Пятая точка» превратилась в сплошной синяк. Я выл от боли при любом прикосновении. А Санька молился за меня.

Так прошла неделя, мы поехали на осмотр. Врач смотрел на меня уже не с осуждением, а с интересом. Резать уже не предлагал. И я понял, что появилась надежда. Назначил еще какие-то препараты. Так прошел месяц. Саша колол мне все, что нужно, соблюдал все врачебные предписания.

Через месяц мы снова были на приеме. Теперь уже в глазах доктора я читал недоумение.

— Такого не может быть, а что вы еще делали?

— Ничего, только уколы, которые вы прописали…

Со мной опять случилось то, чего не могло случиться. Чудо. Чудо, которое сотворила любовь.

Я отработал елки. На ноге остался маленький, еле заметный шрам. Саша впоследствии стал моим директором. Но это — лишь название. Он стал моим самым родным человеком на земле.

Второй случай — совершенно уникальный. Болезнь была деликатная, проблемы в прямой кишке. Доктора говорят — надо оперировать. А у меня через три недели — гастроли в Израиле. Врачи уверили меня, что весь процесс — от подготовки к хирургическому вмешательству до реабилитации — займет 12 дней. Ну надо так надо… Три сложнейшие операции прошли успешно. Правда, ходил я скрючившись. И думал о том, как же мне через несколько дней лететь на гастроли…

За пять дней до вылета я отпросился у врачей в салон — сделать маникюр-педикюр, подстричься, словом, привести себя в порядок перед отъездом. Вызвал машину. И… тут у меня внезапно подскакивает температура! Естественно, поездка в салон отменяется, меня отправляют на обследование и опять — на операционный стол. А на восстановление времени уже нет! Билеты на самолет куплены, все билеты на мои концерты в Израиле проданы, «битковые» залы…

А я не мог даже сидеть, только лежать. В больнице подписал бумаги, что беру на себя всю ответственность за свое здоровье. Саша снова стал моей сиделкой. Погрузил меня в самолет. Купил мне надувной круг, чтобы я мог хоть как-то сидеть, в подгузниках. Потому что я, извините за подробности, не контролировал выход всего из себя.

Перед концертом он делал мне все необходимые процедуры: промывал, как его научили врачи, закладывал лекарство. Потом я надевал подгузник, сверху — концертное платье — и блистал на сцене. Так я отработал все концерты. И никто, ни одна живая душа не догадалась, чего это стоило мне, а главное — моему Саньке.

13 февраля 2017 года, после великолепной вечеринки по случаю моего дня рождения у меня случился приступ. Поджелудочная. С обследованием я тянул — не до того, у меня концерты, все расписано на несколько месяцев вперед, какие больницы? В какой-то момент мне стало настолько плохо, что я всерьез написал завещание. Саша, который все это время меня как-то мягко увещевал, рассвирепел. Гаркнул на меня и повез в больницу.