— Да, — призналась Нина. — А можно?

— Нет, — ответил Ярослав, и губы его плотно сжались.

Нина вздохнула. Что ж, придется принять это как временное неудобство.

— Давай уйдем незаметно, по-английски, — предложила Нина. — Не хочу, чтобы нас шумно провожали, напутствовали…

Ярослав в знак согласия кивнул, и вскоре молодожены уже ехали в такси по набережной.

Первая брачная ночь прошла прозаично: они пожелали друг другу спокойного сна и улеглись в разных комнатах. Правда, Нине показалось забавным мыться в чужой ванне, стелить чужое белье. Небольшое количество своих вещей она два дня назад передала Ярославу через Василия Федоровича, и теперь перед сном распаковала чемодан и развесила на вешалки в шкаф одежду. Ну, а дальше усталость после трудного дня взяла свое, и Нина, улегшись на незнакомую постель, стала быстро проваливаться в сон. Напоследок она успела подумать: «Слава Богу, Ярослав не воспринимает меня как женщину, и я спокойно, ничего не боясь, могу уснуть…»

Пробуждение оказалось тоже спокойным. Нина чувствовала себя в безопасности, и ей было даже интересно осваиваться в новом жилище. На кухне она нашла посуду и кое-какие продукты; приготовила кофе с бутербродами. Позвала Ярослава к завтраку; он как раз выходил из ванной комнаты.

Нина взглянула на Ярослава и едва не выронила от удивления турку с кофе. Он выглядел совсем другим, непохожим на себя прежнего. Изменения были, в общем, незначительны, но они сразу придали его облику как бы другую суть. Футболка, в отличие от строгого костюма, не скрывала его широких плеч и выпуклых бицепсов. Волосы, освобожденные от бриолина, оказались не серого, а светло-русого цвета и волной набегали на лоб. Брови и ресницы были намного темнее волос, и это придавало особую выразительность взгляду. Ярослав опять показался ей странно похожим на кого-то: может, на актера — нашего или американского. Во всяком случае, Нина подумала вот о чем: лицо у Ярослава такого типа, что не только славяне, но и далекие англосаксы вполне могли бы посчитать его своим соотечественником, и это легко представить, ведь был же, например, Роберт Кеннеди похож на Есенина. Такие лица невольно напоминают человечеству об общем происхождении разных народов — от далеких ли индоариев или таинственных атлантов.

Ярослав заметил ее удивленный взгляд и сам удивился:

— Ты чего на меня так смотришь? Как будто впервые увидела.

— Я не могу понять, зачем некоторым людям нравится искажать свою внешность.

— Ты меня имеешь в виду?

— А кого же еще? Или ты считаешь, что имидж клерка придает тебе респектабельность?

— А что же он мне придает?

— Безликость и невыразительность.

— Учту, — кивнул Ярослав, принимаясь за завтрак.

— Учти, учти, — посоветовала Нина. — Ты скорее добьешься успеха, если будешь появляться в естественном виде, а не маскироваться под неизвестно кого.

— Выходит, я тебе сегодня нравлюсь больше, чем вчера? — спросил Ярослав, усмехаясь.

— Ну, с эстетической точки зрения — да.

— И ты заботишься, чтоб я имел успех?