— Какая подлость! До чего ты мне противна, Ираида! — вырвалось у Нины. — И ты еще посмеиваешься? «Невинно убиенного Игоря»!.. Да, он и вправду невинно убиенный! И это абсолютно не смешно!

— Мало ли кто мог его убить? Этот писака везде совал свой нос, воображал себя великим журналистом, и многие его не любили. Почему же все валить на Олега?

Нина с возмущением взглянула на продолжавшую «давить» мадам, затем помедлила и сказала:

— Ты хочешь, чтобы я отказалась от своих слов? Но как же быть с фактами? Если бы я ничего не видела, то откуда бы знала, где спрятано тело Игоря? А та плёнка, которую нашли у него в кармане? Ведь в ней он обличает именно Хустовского. Допустим, ради Татьяны я откажусь от своих показаний. Но что это изменит, если факты говорят сами за себя?

Ираида встала, решительно подошла к Нине, но затем, скорее всего передумав, потерла рука об руку, вернулась назад, снова плюхнулась в кресло и заявила:

— Нет свидетелей — нет фактов. Ты ничего не видела, а только повторила то, что тебе сказали. Кто-то подставил тебя в роли свидетеля. И он же организовал, чтобы Игорь оказался в нужном месте, а пленка — у него в кармане.

Нина вздохнула. Затем спросила:

— И ты всерьез думаешь, что поверят этому бреду? Игорь приходился Кириллу двоюродным братом, а Ярославу — лучшим другом. И ты хочешь, чтобы я намекнула, будто они его убили?

— Да нет. Убить Игоря мог некто другой. Они же воспользовались этим случаем, чтобы все свалить на Олега. И вообще, не твоя забота — поверят или нет. Ты сделаешь заявление. Остальное — наше дело.

Нина вспомнила лицо Григоренко, его умный, внимательный взгляд поверх очков. Если она будет говорить ему то, что велит Ираида — Иван Тихонович сразу поймет: дело нечисто, а Нина действует по принуждению. И девушка решила: будет говорить, а глазами показывать ему, что кто-то стоит у нее за спиной, держит на веревочке. Григоренко догадается и что-нибудь предпримет. Может, даже лучше пойти к нему немедленно, чтобы они не успели куда-то вывезти Таню?

— Я согласна, — не колеблясь, сказала Нина, но в то же время тяжело вздохнула. Для виду. Чтобы подумали, что решение ей далось не с бухты-барахты. — Только поклянитесь, что ничего не сделаете с Татьяной.

— Бог мой, да зачем она нам нужна? — Ираида небрежно взмахнула рукой. — Сделай дело, и Татьяна останется невредимой.

— Тогда, поехали прямо сейчас, пока я не передумала, — решительно заявила Нина.

— По-моему, рабочий день уже окончился.

— Ничего, они там долго сидят.

Глаза Ираиды стали жесткими, злыми, губы искривились в саркастической улыбке.

— Зачем спешить, деточка? — проговорила она, намеренно растягивая слова. — Или ты в самом деле считаешь себя умнее меня? Захотела с кондачка решить все проблемы? Да нет уж. Свое заявление ты сделаешь завтра. Поняла?

Нина все поняла. Она вспомнила, как Ярослав говорил, что завтра с утра Шеремет и Григоренко уезжают в Харьков по делу Черкашина. Значит, разговор с ней уже будет вести не Иван Тихонович, а кто-то из другой команды.

Уж тут Закора наверняка все предусмотрел.

— И чем дело закончится? — спросила Нина после короткой паузы. — Вы отпустите меня и Таню, когда я сделаю это заявление?