Книги

Мушкетёр Её Высочества

22
18
20
22
24
26
28
30
Статья 4-я

Все военные арсеналы, заведения и магазины будут оставлены в том состоянии, в каком находились до заключения настоящей капитуляции.

Статья 5-я

Национальная гвардия, пешая или конная, совершенно отделяется от линейных войск; она будет сохранена, обезоружена или распущена по усмотрению союзников.

Статья 6-я

Городские жандармы разделят вполне участь национальной гвардии.

Статья 7-я

Раненные и мародеры, которые найдутся в городе после 9 часов, останутся военнопленными.

Статья 8-я

Город Париж передается на великодушие союзных государей».

Маршал Мармон прочитал внимательным взглядом бумагу, а потом прочитал её вслух, обращаясь ко всем. Никто не внес никаких замечаний. Маршал Мармон поручил полковникам Фавье и Дюсису подписать его вместе с Орловым и графом Парра.

Занимался день 19 марта, когда префект департамента Сены Шаброль, префект полиции Пакье и некоторые мэры парижских районов прибыли в Бонди, в Главную квартиру Александра I, сопровождаемые Орловым. Оставив делегацию в большой зале замка дожидаться графа Нессельроде, Орлов поспешил к императору, которого застал ещё в постели.

— Что нового вы мне привезли? — спросил император, не поднимаясь с постели.

— Вот, капитуляция Парижа, — сказал Орлов, подавая бумагу Александру I. Император взял её и прочитал, а потом положил под подушку и сказал: — Поздравляю вас! Ваше имя навсегда связано с победой.

Он заставил Орлова подробно рассказать о вечере, после чего отпустил его. Орлов тут же, в прихожей императора, и заснул.

***

Миновав слона на площади Бастилии, Михаил Фёдорович Орлов, чтобы сократить путь, повернул в совсем пустой переулок и подстегнул своего Пегаса, который, почувствовав нетерпение хозяина, поддал хода, скосив назад большие влажные глаза.

За несколько дней, проведенных в Париже, ощущение ликования победы над Наполеоном не притупилось, и двадцатишестилетний Орлов, совсем недавно обласканный Александром I и пожалованный в генерал-майоры, чувствовал, что этот праздника создан специально для него.

Всего несколько дней назад он, как парламентёр, убеждал маршала Мармона в необходимости сдачи Парижа, чтобы не разрушать город и не умножать количество жертв этой кровопролитной войны.

Переговоры закончились успешно, пусть и длились до самого рассвета, а днём российские войска, вместе с союзниками, вошли в Париж во главе с императором Александром I.

К удивлению победителей, парижане встретили их восторженно, весьма удивляясь воспитанности офицеров, к тому же сплошь разговаривающих на французском языке. Единственному, чему поражались парижане, так это казакам, расположившимся в садах на Елисейских полях и ведущих свою привычную жизнь, состоящую в купании лошадей в Сене, приготовление пищи на кострах и стирке белья в реке.

Казаки, строго предупреждённые своими командирами, не мародерствовали, а мирно соседствовали с любопытными парижанами и, даже, катали детей на лошадях, чем заслужили свою порцию любви парижанок, поражавших всадников вольностью своих правил.

Орлов доскакал до середины проулка, когда перед конем, неожиданно для него и седока, возникла фигура женщины, переходящей проулок. Конь, послушный руке Орлова, чуть не свалил ездока, остановившись перед женщиной, а она, увидев перед собой вздыбленного коня, потеряла сознание и свалилась на булыжную мостовую.

«Что же ты так! — возмутился Орлов. — Не видишь куда идёшь?» Он соскочил с Пегаса, который нервно косился на лежащую женщину, и склонился к ней, легко касаясь её щеки.

— С вами всё хорошо, мадам? — спросил он на французском, и она, открыв глаза, тихо его поправила: — Мадемуазель ...

— Простите, — сказал Орлов, извиняясь то ли за свой наезд, то ли за ошибку определения её статуса. Он помог встать мадемуазель, поддерживая её за талию, прикосновение к которой, приятно напомнила ему, что дама – девица. Мадемуазель хотела идти сама, но Орлов убедил её, что для него будет честь, доставить её домой в целости и сохранности.