Часть 3

Пять утра. Кабинет шефа. Я, и ещё семь наших лучших спецов, сонные, взлохмаченные, одетые совершенно не по уставу, мрачно внимали словам начальства.

Лингвист, кажется даже не ложившийся спать этой ночью, отрывистым голосом вводил нас в курс дела:

— Пару месяцев назад на Мууне в системе Б-76 произошла смена власти. Подробности произошедшего нам не известны, но новый правитель уже разорвал большую часть старых договоренностей с другими Галактическими союзами. Дело коснулось также торговых и военных соглашений, поэтому наше правительство сильно обеспокоенно тем, что подобное постигнет и Маркарт. Допустить это ни в коем случае нельзя, но, думаю, вы и сами все понимаете. Мы отправили запрос на визит нашего посольства для обсуждения новых перспектив сотрудничества, и пока Мууна заинтересована в нас. Вылет назначен через несколько дней, в команду требуется только переводчик. Как понимаете, времени, чтобы выучить язык, практически нет. Большинство придётся доучивать прямо в полёте, но, возможно, кто-то из вас знаком с их наречием?

Знакома была я. Причём прекрасно знакома, так как в Академии защищала по Мууне диссертацию. Именно поэтому тянуть руку вверх я не стала, ведь торжественно самоубиться в свои двадцать шесть лет не собиралась. Почему? Так это очередная планета с патриархальным строем! Там, конечно, не все так строго, как на Алконе, но на последней хоть жители обычные и ничуть не опасные!

К счастью, руку поднял один из моих коллег, чья белоснежная рубашка была сильно помята, а на шее красовался вульгарный след от женской помады. Ох, не повезло мужику, у него там, видимо горячая ночка выдалась, а тут вызов от начальства!

— Хоть что-то. Мэт, произнеси их официальную приветственную фразу, а я сверю через компьютер уровень созвучности, — устало попросил Лингвист, вбивая в компьютер код программы.

Откашлявшись, коллега медленно, практически по слогам произнёс:

— Шэсса’хат тха’тер оршиисса.

Пара секунд и компьютер механическим голосом оповестил:

— Совпадение сорок три процента.

— Неплохо, а произнеси что-нибудь ещё, — скомандовал шеф, напряжённо хмуря брови. Было видно, что столь маленький процент не удовлетворил перфекционистичную натуру мужчины.

— Тха’шррист сер райхлащг кест шарт’хос.

Слух коробили неправильные ударения, а смысл сказанного вообще убивал, потому я не выдержала и одновременно с компьютером заметила:

— Совпадение пятьдесят процентов.

— Вообще то, если ты эту фразу скажешь кому то из высших лордов или вообще правителю, тебя тут же отдадут на корм диким зверям. Для муунцев день и солнечная погода означает погибель и пепел, потому рассуждая о красоте дня и теплоте солнца, ты невольно делаешь намёк на то, что не против, чтобы твой собеседник сгорел под лучами их палящего солнца, — недовольно поправила я, — На Мууне принято восхвалять ночь и луну, как главную покровительницу всего сущего, и звучать это будет так: Тха’шррист рес иссайхая шест рассе’хос.

После моего замечания в кабинете воцарилась тишина. Присутствующие посмотрели на меня так, будто у меня разом выросла вторая голова.

— Совпадение сто процентов, — механический голос компьютера разорвал тишину и лишь усугубил ситуацию.

Несколько секунд шефу понадобилось чтобы осмыслить произошедшее, после чего он уточнил:

— Так это ты тот самый специалист, что с отличием защитил диссертации по Мууне, и это тебя мне теперь нужно впихнуть в делегацию?!