Анри! Моё сердце сжалось от боли, когда я увидела его разбитое лицо. Еле живой, какой-то помятый, со связанными руками он стоял за кафедрой с кляпом во рту, когда мы вошли. Увидев меня, он дернулся вперед, и двое из охранников оттащили его обратно.

– Сидеть! – рявкнул один из них, когда по залу пошли шепотки и негромкие разговоры. Множество взглядов метнулись к нам, и Сью, совершенно неожиданно для меня, всхлипнула.

– Прошу прощения, мы с кузиной не хотели вам помешать, – тоном невинной девочки заявила она и тихонько покатила меня в сторону пустующих лавок со стороны Анри.

Почему-то большинство людей сидело на другой стороне зала.

Наше появление прервало какой-то ораторский процесс мужчины в парике, стоявшем посреди площадки в глупой позе. Когда мы остановились, Сью присела на лавку и принялась театрально прикладывать платок к абсолютно сухим глазам, зал немного успокоился. Мужчина в парике вопросительно взглянул на Людвига и, после его легкого кивка, продолжил свою речь. Сам король посмотрел на всхлипывающую Сью и постарался скрыть ухмылку.

– Так что вы там говорили? – спросил монарх, изобразив на лице дикую заинтересованность.

– О том, что непризнание обвиняемым его вины только усугубляет… – начал было мужчина в парике, но его перебили.

– Как и отсутствие доказательств не доказывает ее, – подал голос ещё один знакомый мне субъект, которого я, если честно, меньше всего ожидала здесь увидеть. В строгом костюме собственного кроя Арман, похоже, выполнял здесь роль защитника Анри.

«Что ты здесь делаешь?» – одним взглядом спросил он у меня, проходя мимо и направляясь к местному прокурору. Я, впрочем, хотела спросить его о том же.

– Рианна, – справа послышался шепот, и затем рядом со мной на корточки присела Вероника. Исхудавшая, с большими темными кругами под глазами.

– Что происходит? – шепотом спросила у нее, замечая, что на появление девушки Сью не обратила никакого внимания.

– Графа судят за убийство герцога Атморского, Фанта и других членов Совета короля, – шепотом объяснила Вероника. – Арман вызвался его защищать, больше никто не захотел.

– Герцога? – повторила, оглядываясь на Сью, что хоть и изображала скорбь, на самом деле ни капли не скорбела.

– У нас есть свидетель и вещественные доказательства! – засопел от старания обвинитель.

– Свидетель? Слуга? С каких пор слуга может оболгать хозяина? – рассмеялся Арман.

– Я не слуга, – подал голос Маркус, и я поняла весь ужас происходящего. – Моё имя Маркус Вармский, я сын покойного графа Вармского из Новой Романии.

– Видите, он аристократ, так что его слово вполне… – начал было говорить обвинитель, но Арман небрежно махнул на него рукой, заставляя отшатнуться назад.

– А я-то думаю, из-за чего он ведет себя, как последняя тварь, – протянул Арман с пренебрежением и обернулся к залу. – Господа, вы не поверите, но наш водитель – настоящая крыса! Да, да, именно она! Но самое главное: доказательство вины моего подсудимого – не свидетельства этого мерзкого человека, нет! Самое главное – это оружие, которым якобы граф Ратморский уничтожил здание совета. То самое оружие, которое взорвало машину господина Карвалье месяц назад.

Кашель заставил меня нагнуться, к горлу подступила тошнота.

– Обвинение настаивает, что, поскольку граф присутствовал при обоих взрывах, он может быть как-то причастен к ним, что само по себе нелепо. Так же обвинение настаивает на причастности графа Ратморского к смерти господина Карвалье. По словам обвинения, господин Карвалье был против замужества своей дочери за Анри Эзефом, но при этом почему-то подписал договор, согласно которому в случае чрезвычайных событий госпожа Рианна Карвалье остается под полной опекой графа Ратморского. Разве это не доказательство величайшего доверия, господа?