– Фирсо! А почему это пасете вы? – сначала широко сверкнул белозубой улыбкой, а потом нахмурился почему-то оборотень.

– Ну так… кто ж еще? – насупился мальчишка. Кого-то он мне сильно напоминает. – Взрослые-то это… заняты. И другие пацаны тоже.

– Скоты, – прорычал тихо Рунт себе под нос. – Сирот, значит, пасти выгнали. Не жалко. Будто их деревья от троллей бы уберегли. Ну я вам цену выкачу! – и громко уже мальчишкам: – Фирсо, бояться уже нечего. Слазьте. Вечером подбегай к нам. Мы, как всегда, у вдовца Легби остановимся.

– Ага! – просиял мальчишка, споро начав спускаться.

Теперь перед нами появилось подобие дороги. Выглядела она, конечно, довольно заросшей, но хоть прослеживалась. Еще через полчаса езды впереди замаячила стена, точнее, высоченный частокол из вплотную пригнанных и заостренных сверху обтесанных стволов. Перед стеной работали люди. Мужчины расчищали полосу шириной метров десять, создавая свободное от растительности пространство. Увидев нас, они закричали, приветствуя, и замахали руками и топорами.

Помахав им тоже, Рунт, чье дурное настроение как будто прошло, свистнул так пронзительно и громко, что я чуть из седла не вылетела от испуга. В стене в ответ на его сигнал открылась незамеченная мною узкая калитка. Бородатый дядька глянул на нас, оскалился в лишенной двух передних верхних зубов улыбке и снова закрыл дверь. Но минуту спустя заскрипело, залязгало и медленно и тяжело начали отворяться состоящие из тех же стволов ворота. Блин, вот если не знать точно, где они, черта с два найдешь. Я бы точно не нашла.

– Рунтарехт и Эммирэй приехали! Истребители приехали! – закричали со всех сторон, и к нам ломанулись люди. Мужчины, женщины, дети.

За их спинами были видны всевозможные строения, все сплошь деревянные и без всяких изысков. Забози затопали по деревянным настилам местных улиц. К моим проводникам кто-то все время подбегал, здоровался, спрашивал о чем-то. Гомон стоял будь здоров. Причем этих людей совсем не смущало то, что отвечал и общался с ними исключительно оборотень. Рэй молчал и вообще никак не реагировал.

– Рунт! Рэй! – встретил нас натуральным звериным ревом огроменный мужик, тоже бородатый и с неполным зубным комплексом, да еще и со шрамом через все лицо. – Ну наконец-то вы притащились! Заезжайте!

И он распахнул перед нами еще одни ворота, теперь уже в свой двор. На меня он уставился с любопытством, которое и не думал скрывать, как, впрочем, и все до него.

– Легби, скрипишь еще, старикашка? – спрыгнув на землю, Рунт обнял мужчину. Тот его так похлопал по спине, обнимая в ответ, что у меня сто процентов позвоночник перешибло бы или кусками легких плевалась.

Нелюдимый Рэй буркнул приветствие и ограничился этим. Снял с забози меня и, поставив на ноги, придержал, убеждаясь, что ноги не совсем затекли, и я на них стою твердо.

– Хм… а это у вас кто? – прищурился мужчина.

– Это Соня, – ответил Рунт и заступил, прикрывая меня от разглядывания.

– Кому это вы везете такую красоту? На побережье кому или тут в Пустоши?

– Себе, – буркнул мигом опять насупившийся брюнет. – Наша она.

– А не продаете? – Чего? Да что это тут, в порядке вещей, что ли, женщин, как скот какой, продавать?

В голосе мужика такая алчность прозвучала, что меня передернуло.

– Нет, – отрезал тяжело Рэй.

– Даже на раз?