— Это фургоны с едой, — констатирую я очевидное, а потом чувствую себя идиоткой из-за этого.
У меня был один опыт с фуд-траками, и он был не очень удачным. Мне было двенадцать, и мои бабушка с дедушкой взяли меня в Хурон на ярмарку штата Южная Дакота. Я ела жареные во фритюре твинки, начос и индюшачью ногу, которую мне подали из окна фургона. Меня тошнило всю дорогу домой.
— М-м-м… пицца. — Куинн подходит ближе к радужному грузовичку с нарисованным на боку гигантским куском пиццы в форме волны.
Я следую за ними к очереди.
— А поблизости нет ресторана?
Иисус усмехается.
— Ближайший — в Халейве. Здесь еда лучше. — Он прижимается к моему плечу и улыбается. — Доверься мне, хаоле.
Не могу сказать, что полностью ему доверяю, но пицца кажется надежной ставкой. Поэтому я бросаю осторожность на ветер.
— Эй, кретин! — кричит Иисус над моей головой, заставляя меня подпрыгнуть. — Ты должен мне пять баксов!
Я поворачиваюсь и вижу группу из четырех парней с двумя девушками, которые, похоже, соответствуют остальному населению этого района — худые, загорелые и красивые. Девушку со светлыми волосами, я раньше видела занимающейся серфингом с одним из парней.
— Не-а, — отвечает один из парней, смеясь. — Ты не был в трубе15.
— Был. Спроси Лейна. Он видел.
— Братан, — говорит парень, который, как я предполагаю, Лейн. Он обнимает светловолосую девушку. — Даже близко нет.
— Если тебе от этого легче, — кричит девушка, прижавшаяся к Лейну. — Шон тоже не смог.
— Я сделал! — хнычет Шон, которого Иисус называл «кретином».
— Ты видела мой, Энди? — Иисус показывает через плечо на Шона. — Пять баксов, сучка.
Женщина, Энди, поднимает руки вверх.
— Не вмешивайте меня в это.
Лейн, который, как я предполагаю, является ее парнем, целует ее в макушку и что-то бормочет в ее влажные волосы.
С ними еще один парень, но он не так заинтересован в дебатах, как в темноволосой женщине, к которой склонился. Парень держит прядь ее волос между пальцами и нежно поглаживает, когда она смеется над чем-то, что он сказал. Он поднимает взгляд, но только на секунду. Его взгляд снова переходит к женщине, затем быстро возвращается к нам.