Поэтому в итоге — я могла, приложив некоторые усилия, отличить космею от нимфеи, Платон саблю от пистолета, в остальном же мы являли собой настоящий кошмар высшего общества.

Хоть прячь и говори, что так и было.

Граф бы с радостью так и поступил, вот только от приветственного бала в Императорской академии деваться было некуда. По решению администрации академии в этом году он заменял церемонию посвящения.

Вероятно, они хотели начать учебный год на позитивной и привычной всем ноте.

Традиционно в Императорскую академию принимались магически одаренные дети аристократов. У кого-то дар просыпался раньше, у кого-то позже, но в общем целом как правило это случалось к шестнадцати годам. Иногда способности так и продолжали дремать, поэтому за полгода до поступления все приезжали в столицу на обязательные тесты.

Тесты также позволялось сдавать простолюдинам, для них выделяли специальный день. И несмотря на то, что вот уже который год находились те, кто свысока смотрел на таких учеников, и предлагал вовсе запретить им поступать в академию, делать этого было нельзя.

Неконтролируемый магический дар мог обернуться огромной опасностью не только для самого человека, но и для всей империи.

Тем не менее это было такой же редкостью, как и отсутствие хоть какого-нибудь дара у аристократа, поэтому аристократические семьи старались так или иначе брать обнаруженных среди простолюдинов магов под опеку. Иногда опека над таким ребенком обеспечивала в будущем очень ценного союзника при дворе.

Я до последнего планировала не ехать в академию.

В романе говорилось, что Дафна владела магией молний, но мои способности к управлению молниями не проявлялись очень долго. И я уж было понадеялась, что они и вовсе не проявятся. Я же не была настоящей Дафной, а магия была тесно связана с душой мага.

Отсутствие необходимости ехать в академию решило бы множество моих проблем.

Я могла надеяться.

Но как и всем моим надеждам этой тоже суждено было обернуться прахом.

— Я не поеду, если Дафнюшка не поедет, — уперся Платон за две недели до вступительных тестов.

Это было за завтраком.

Граф от таких новостей даже перестал жевать. Он бросил быстрый взгляд в окно, за которым вот уже который день лило как из ведра. В последнее время способности Платона выходили из-под контроля все чаще и чаще, граф не справлялся и просто мечтал поскорее выпихнуть его в академию, чтобы наконец положить конец слезливым прошениям крестьян о снижении налогов.

Тем не менее он отнесся к заявлению сына по-философски.

— Твое чувство юмора с годами не стало лучше, Платон.

— А я и не шучу.

— У Дафны совсем нет способностей, — покачала головой матушка, единственная, кто ещё помнил, как в действительности должно звучать мое имя.