Корабле.

Я вспомнила сцену, в которой парсийцы выбрасывали кого-то за борт.

Была ли это Акулина Андреевна?

Почти наверняка — да.

Наконец жрецу надоело изображать из себя еще одну статую и он, прочитав короткую молитву, изгнал дух Акулины Андреевны из храма.

— Где корабль? — зло спросил у Мальвы Мироновны Емельян Флорианский, в последний момент остановив саблю в сантиметре от ее лица.

— Да уже отплыл… наверное, — запнувшись на середине предложения ответила она. — Или собирается. Точно. Они собирались отплывать после обеда.

— Не думаю, что они смогут, — сказал Емельян.

Воздух в храме стал влажным, как после дождя. Сквозь резные окна было хорошо видно, что небо потемнело и затянулось тучами. Завыл ветер.

Статуи в храме мягко засветились.

Особенно ярко горела та, на плаще которой сверкали жемчужины.

Успешно (смотря что понимать под успехом, конечно) закончив лишь первый курс академии, состоящий из общеобразовательных лекций мы не изучали проклятия на профессиональном уровне, не акцентировали внимание на используемых матрицах, не пробовали сплести свое собственное, но кое-что мы все-таки успели изучить.

Самыми непредсказуемыми считаются стихийные проклятия.

Они сплетаются на эмоциях и подкрепляются, как бы странно это не звучало, благословением бога-покровителя.

— Они никуда не уплывут, пока не извинятся. Пока не исправят то, что натворили.

Покровителем водной стихии был Бурияр. Он всегда с удовольствием отвечал на молитвы, в которых кто-нибудь мог куда-нибудь не доплыть.

От сгустившейся в зале магии было тяжело дышать.

Громыхнул гром, за окнами хлынул ливень.

И Емельян Флорианский стремительно покинул храм, даже ни на кого не оглянувшись.

Что ж, не удивительно, что призрачные парсийцы так испугались угроз Лукьяна, ведь их действительно когда-то наказал бог морей.