И все это ради какого-то брака?

— Почему тогда чары не действуют на нас?

— Мы принадлежим другому времени. Помнишь, что я говорил о хроночарах? Мы не можем ни на что здесь повлиять, стоит только семидесяти двум часам истечь, как паучиха воскреснет, гостиница примет свой первозданный вид, а Емелья Флорианский никогда не вспомнит о том, как разговаривал с нами.

— Это удручает.

И совсем не объясняет, почему внушение не подействовало на Емельяна Флорианского.

Скорее всего все дело было в родовой сопротивляемости Флорианских к ядам. Организм Емельяна воспринимал чары, меняющие сознание, как яд, и защищал хозяина.

Какой огромный просчет.

— Это помогает вселенной не схлопываться при подобных путешествиях. Также ничто здесь не может повлиять на нас. Неважно, что произойдет с нами здесь, когда временной цикл замкнется, мы вернемся в свое время в том же виде и состоянии, в котором покинули его.

Я вздохнула.

Да уж.

Ничего особенно веселого в этом не было.

— То есть твой цилиндр сгорел не на совсем? — уточнила я. — Печально.

— Нормальный цилиндр.

— …

— Да что с ним не так?

У нас был целый день для того, чтобы убедиться в том, что оделись мы все-таки не по моде и срочно переодеться.

— Тут полно воришек, нужно постоянно следить за деньгами.

— Какое облегчение, что у нас их нет.

— Почему нет?

— Почему эта книга все еще цела?!