И вот что странно, чем ближе я подбираюсь к замку снежного лорда, тем выше становятся сугробы, некоторые из которых представляют собой застывшие изваяния, склоненные в разные стороны и испещренные сотней острых сосулек. И с каждым десятком метров равнина все больше напоминает выставочную площадку, на которой разместили жуткие, не имеющие четких форм фигуры, усеянные таким количеством сосулек, что и ежу бы стало завидно. Да и сосульки совсем немаленькие, некоторые где-то до метра доходят, а может и больше. Что здесь недавно творилось я и представить не могу. Это ж какая пурга должна была разыграться, чтобы сотворить нечто подобное.

Смотря на все это безобразие, которое все сложнее становилось обходить, не задевая острые сосульки, я почему-то отчетливо поняла, что все это творение злости Сергса. Очень, ну прям очень сильной злости. И стоило мне это понять, как внутри меня пробудился страх, принявшийся уговаривать меня повернуть обратно, чтобы не попасть под горячую руку снежного лорда. Но я должна его увидеть, должна поговорить с ним, у меня просто нет другого выхода.

С каждым шагом продвигаться вперед становилось все сложнее. Вместо снега меня теперь ждал изломленный лед, покрытый острыми бороздами и я даже представлять не хочу, что будет, если я ненароком поскользнусь и упаду. Но все это было довольно терпимо, пока сквозь собственное уставшее пыхтение и хруст льда под ногами, я не различила тихие, протяжные и очень жуткие стоны.

Резко остановившись, я напряглась и прислушалась, пытаясь понять откуда они раздаются. Стоны попеременно сменялись хрипом и леденящими душу завываниями. Человек такие звуки не издаст, и я сомневаюсь, что и животное на такое способно. Не знаю, что это за создание, но оно явно темное, опасное. Неужели нежить? Не может быть! Придя на наши земли, снежные помогли нам справиться с этой напастью. Даже всех черных ведьм и чернокнижников изловили. Вот только я теперь сомневаюсь, что всех. Хотя сейчас утро и в небе ярко светит солнце, вся приличная нечисть с нежитью должна мирно спать в своих берлогах и могилках.

Стоны стали громче и отчетливей, а это значит, что это создание где-то рядом и оно приближается ко мне. От его голоска у меня по спине пробежался холодок, и я словно почувствовала, как зашевелился каждый волосок на теле. Все во мне так и кричало – «Опасность! Беги!». Вот только куда бежать, я ведь все еще не могу понять откуда именно раздаются эти жуткие звуки, даже шагов не слышу.

Стоны и завывания стали звучать где-то совсем рядом со мной, отдаваясь эхом у меня в ушах. Да так громко, что я уже стала сомневаться, что слышу их взаправду. Вдруг все это звучит лишь у меня в голове.

Рядом с собой я никого не вижу, но чье-то присутствие ясно ощущаю, оно заставляет мою интуицию кричать об опасности, гонит меня вперед, подпитывает мой страх. Я одна, вокруг лишь усеянная льдом равнина, одно неверное движение и я могу налететь на острые сосульки, которые засвечивает солнце, мешая разглядеть их. Но хуже поднявшегося надо мной солнца, меня слепит звериный, первобытный страх, и именно он может погубить меня.

Задержав дыхание и прижав руки к груди, словно это могло помочь мне унять бешеное сердцебиение, я напряженно прислушивалась, боясь пропустить любую подсказку, которая указала бы мне с какой именно стороны находится это создание.

Стон, хрип, рычание – неведомое существо не замолкает ни на мгновение, неумолимо приближаясь ко мне. Может оно уже почувствовало меня. Услышало мое сердцебиение, гул крови, струящейся по моим венам, уловило мой запах, или все сразу. Никто так не ощутит присутствие живого, как мертвое порождение Тьмы.

Наконец-то справа, за высоким ледяным нагромождением, раздался скрип, словно провели чем-то острым по льду. Возможно когтями.

С трудом заставив свое онемевшее от страха тело вновь подчиниться мне, я медленно двинулась в другую сторону, спеша спрятаться за огромной, мутной льдиной. Сначала к ней, потом к следующей и так далее. Гора уже рядом и замок Сергса призывно сверкает с вершины. Лишь бы кто-то из стражей меня заметил. Но главное сейчас не оступиться и ничем не выдать себя.

Видно мое невезение еще до конца не проснулось, потому что мне на удивление удалось бесшумно и быстро добраться до спасительного укрытия. Но как оказалось, радоваться я начала слишком рано. Только я собиралась юркнуть за второе снежно-льдистое загромождение, как почувствовала, как в мою спину чуть ли не впивается чей-то очень далекий до дружелюбного взгляд, от которого по моей коже пробежал такой мороз, словно я только что с головой в прорубь нырнула. Оно меня заметило.

Прежде чем скрыться за льдиной и отдаться панике, я все же обернулась, желая хоть мельком взглянуть на того, кому сегодня достанется такой деликатес как я. Вот только все, что я увидела, так это стелющийся по земле густой, белый туман, в котором мелькнули очертания создания. Не рассмотрела, даже вскользь не увидела, что это. Да и предположений ноль. Все, что способно вызывать туман, спит до заката, а этот вон, свободно разгуливает средь бела дня.

Я замерла, пытаясь быстро сориентироваться куда бежать дальше. До замка вряд ли успею добраться, да и пока до стражников докричусь, меня уже раз пять успеют съесть. И что мне делать? Мне ведь нельзя умирать, ведь кто кроме меня позаботится о моей матушке?

Всеми силами стараюсь взбодрить себя и придумать план как спастись, вот только как бы я не храбрилась, в голове лишь одна мысль – спасенья нет. Тело дрожит, да так что коленки подгибаются, но дрожь вызвана уже не страхом, а рвавшимися на свободу отчаяньем и безнадежностью. Я ведь не успею даже до следующего снежного нагромождения добежать.

Стоны стихли, но то, что последовало за ними, напугало меня в несколько раз сильнее.

– Ри-и-ина, – протянул мое имя хриплый, могильный голос, зазвучавший совсем рядом, прямо с другой стороны льдины, за которой я прячусь.

Всхлипнув от страха, я тут же с силой зажала рот руками. Глупо, ведь уже поздно. Оно знает где я.

Сзади раздался жалобный стон льда, раздираемый острыми когтями, и я вдруг отчетливо услышала тяжелые шаги существа. Оно идет ко мне.

Не в силах устоять на ногах, я прижалась спиной к куску льда. Сейчас бы закричать громко-громко, чтобы излить весь страх, освободиться от сковавшей меня паники, да просто, чтобы сделать хоть что-то, кроме как покорно дожидаться, когда меня съедят. И тут я сделала то, о чем даже не успела подумать, что получилось само по себе. Я и правда закричала, но это был не пронзительный визг, а призыв о помощи дорогому мне мужчине.