Книги
Мосты Петербурга. В прошлом, настоящем и будущем
Знаменитое наводнение 7 ноября 1824 г., воспетое А.С. Пушкиным, снесло Поцелуев мост. Об этом рассказывал А.С. Грибоедов в заметке «Частные случаи петербургского наводнения»: «На другой день поутру я пошел осматривать следствия стихийного разрушения. Кашин и Поцелуев мосты были сдвинуты с места. Я поворотил вдоль Пряжки. Набережные железные перилы и гранитные пилястры лежали лоском. Храповицкий <мост> отторгнут от мостовых укреплений, неспособный к проезду. Я перешел через него, и возле дома графини Бобринской середи улицы очутился мост с Галерного канала; на Большой Галерной раздутые трупы коров и лошадей. Я воротился опять к Храповицкому мосту и вдоль Пряжки и ее изрытой набережной дошел до другого моста, который накануне отправило вдоль по Офицерской. Бертов мост тоже исчез».
В 1907–1908 гг. для прокладки трамвайной линии мост значительно перестроили, но его архитектурное оформление позже восстановили.
И напоследок еще одна романтическая история. Все-таки место обязывает! В начале XX в. появилась трогательная песня в исполнении Леонида Утесова, рассказывавшая о достоинствах Поцелуева моста:
Музыку этой песни написал М. Табачников, слова — Л. Давидович и В. Драгунский. Справедливости ради нужно заметить, что не только Поцелуев мост не разводится, и у тех, кто встречался, к примеру, на Каменном мосту, тоже был шанс на долгую и счастливую семейную жизнь. Но не будем занудами!
Гесте так и не уехал из России. Он снова работал в Царском Селе, при Александре I служил администратором (руководителем экспертно-проектного бюро), входил в Строительный комитет, созданный при Министерстве внутренних дел. Составленные Гесте планы в качестве «образцовых» проектов кварталов в 1811 г. разослали во все губернии России для использования в качестве обязательного руководства. В 1819 г. он составил генеральный план строительства города Уфы, в 1812-м — Саратова, в 1813 г. — Черкасс. В 1823 г. разработал (совместно с А.А. Бетанкуром) генеральный план будущего развития Нижнего Новгорода. В середине 1820-х гг. в бюро Гесте разработан перспективный генеральный план города Красноярска, затем — Омска и Томска. Кроме того, под руководством Гесте составлены генеральные планы застройки Киева, Вильно, Смоленска, Вятки, Пензы.
За свои заслуги Гесте награжден орденом Св. Владимира IV степени, домом в Царском Селе и солидной пенсией. Архитектор скончался 4 июня 1832 г. и похоронен на Казанском кладбище Царского Села.
1-й Инженерный мост через Фонтанку также заменил деревянный Летний мост, стоявший на том месте, где Мойка вытекает из Фонтанки. Новый чугунный мост построен по проекту П.П. Безена и Э.К. Клапейрона. Металлические конструкции этого моста также изготовили на заводе Берда. После постройки новый мост получил название «Новый Чугунный». Название «Инженерный» связано с тем, что в 1823 г. в Михайловском замке разместилось Главное инженерное училище.
Мост решили украсить декоративными элементами, напоминавшими о Древнем Риме. На эту мысль, скорее всего, архитектора навела близость к Михайловскому замку, ведь императору Павлу были по душе не только средневековые рыцари, но и суровые, и дисциплинированные римские воины с их идеалами любви к Отечеству и гражданского долга. В то время еще думали о том, как мост будет смотреться с воды, особенно это было важно в центре города. И поэтому арки моста украсили чугунные накладки в виде античных шлемов. Мост освещали фонари в виде пучков скрепленных копий. Решетка выполнена по проекту архитектора Иосифа Ивановича Шарлеманя. Столбы решетки представляли собой «ликторские пучки», или фасции, это были изображения пучков вязовых или березовых прутьев, перетянутых красным шнуром или ремнями. Древнеримские цари, а позже, в эпоху Республики, — высшие магистраты (ликторы) заимствовали их у этрусков и носили как символ права добиваться исполнения своих решений силой.
Сама решетка выполнена в виде дротиков, на которых закреплены мечи и щиты с изображением Медузы Горгоны. Если бы Павел мог увидеть этот мост из окон Михайловского замка, он, наверное, одобрил бы решение архитектора.
В ХХв. оказалось, что повышенная нагрузка на мост привела к его проседанию, и его перестроили по проекту инженера Б.Б. Лесина. Тогда к основанию опор добавили наклонные сваи, а вместо старой чугунной раки поставили рамы из стали и железа. Декор же моста восстановили в прежнем виде.
Театральный и Мало-Конюшенный мосты на месте, где Екатерининский канал вытекает из Мойки, создают единый уникальный ансамбль. Его авторами стали уже знакомые нам Вильгельм фон Треттер и Егор Андреевич Адам.
Еще в конце 1730-х гг. у истока речки Кривуши возвели два деревянных моста — Перво-Конюшенный (через Кривушу) и Мало-Конюшенный (через Мойку). Такие названия были им даны из-за близости к зданию Главных императорских конюшен.
Позже Перво-Конюшенный мост переименовали в Царицынский (по расположенному рядом Царицыному лугу — современному Марсову полю), а еще позже — в Театральный, в связи со строительством на Царицыном лугу театра Ивана Дмитревского (существовал до 1779 г.).
В 1819 г. Карл Росси начал строить дворец для великого князя Михаила Павловича — один из лучших образцов классицизма в Петербурге. Росси, которого современники назвали «мастером ансамблей», придавал большое значение окружению своих построек, помещая их в раму, соответствующую стилю главного произведения искусства. Возможно, и в этом случае сам Росси задумал необычные мосты, опирающиеся одними своими концами на берега
Екатерининского канала и Мойки, а другими — на общую опору в середине Мойки. В 1829–1830 гг. Егор Адам составил проект этого необычного «двойного моста». Однако осуществить его на практике не смог— в феврале 1829 г. его командировали в действующую армию для наблюдения за строительством мостов на Дунае. На смену ему пришел также нам хорошо знакомый мостостроитель — инженер-полковник В.К. Треттер. Тот решил расширить проезжие части от четырех до шести саженей, чтобы сделать мост более удобным для прохождения войск. Строительство моста начали 27 мая 1829 г., а 27 декабря 1832 г. состоялась передача моста Городской думе. В 1832 г. петербуржцы уже могли ходить и ездить по новому мосту.
Как водится, эксплуатация тут же выявила недочеты конструкции. Фонарные столбы оказались слишком высокими, и петербургский генерал-губернатор лично обратился с просьбой об их переделке, жалуясь на то, что «один фонарщик упал с фонарем с моста». Просьба эта была выполнена лично Адамом: он спроектировал новые фонари, уменьшив высоту стойки, заменив ее дугой. К счастью, других недочетов не обнаружилось.
