Харел, однако, по-прежнему был убежден в том, что Насер готовится уничтожить Израиль и верил Йок-лику. Вместе с моссадовцем Йозефом Бен-Галом Харел тайно отправил Йоклика в Швейцарию с весьма недостойной миссией: запугать дочь Пауля Гёрка, видного немецкого специалиста, работающего над египетской ракетной программой. Хейди Гёрк, в ответ на угрозы и требования заставить отца немедленно покинуть Египет, немедленно сообщила об этом швейцарским властям, и 15 марта 1963 г. оба агента «Моссада» были арестованы в базельской гостинице[76]. Йоклик и Бен-Гал были осуждены и приговорены к тюремному заключению, правда, непродолжительному.
Помимо секретных операций, Харел решил прибегнуть к гласности. Он надеялся убедить мировое общественное мнение в том, что последователи нацистов используют Египет в качестве базы, представляющей смертельную угрозу государству, созданному людьми, пережившими Холокост.
Агенты «Моссада» начали давать интервью западным журналистам, а три ведущих израильских журналиста — по заданию Харела — принялись производить журналистское (хотя отчасти и шпионское) расследование в отношении немецких ученых. Статьи, появившиеся в результате этой операции, вызвали в Израиле настоящую панику по поводу ракетной угрозы со стороны Египта.
Бен-Гурион резко раскритиковал Харела за несанкционированную утечку информации, обвинив его в том, что он осложнил отношения Израиля с ФРГ, и потребовал немедленного прекращения «личного крестового похода».
Харел попытался заручиться поддержкой Голды Меир и министра финансов Леви Эшкола.
Впервые с 1958 года Харел выступил против Бен-Гуриона. С точки зрения премьера, это было равносильно предательству.
25 марта 1963 г., через 9 дней после ареста в Швейцарии Йоклика и Бен-Гала, Харел подал заявление об отставке. Он надеялся, что Бен-Гурион отклонит эту просьбу и оставит его на посту «мемунеха». Но премьер-министра уже всерьез беспокоило, что Харел сосредоточил в своих руках слишком большую власть и стал чрезмерно самостоятельным. Иссер Харел сам уверовал в созданный им миф: маленький еврейский мальчик из Витебска стал одним из главных действующих лиц на мировой шахматной доске. Он полагал, что как «мемунех» незаменим.
Бен-Гурион далеко не безосновательно придерживался другого мнения, и отставка состоялась.
ЧАСТЬ З
«МОССАД» И «ЛАКАМ»
Глава 9. БОМБА ДЛЯ ДАЯНА
Генерал Моше Даян, один из военных руководителей армии в 50–60 годы, в ядерном оружии видел мощное средство сдерживания арабов, избавляющее Израиль от необходимости «иметь танк в каждом дворе». Содержание большой армии непременно привело бы государство к банкротству.
«Нам нужна небольшая профессиональная армия, эффективная и недорогая, способная обеспечить текущие проблемы безопасности и ведение ограниченных кампаний и обладающая ядерным оружием на случай полной конфронтации. В противном случае мы скатимся в экономическую стагнацию», — говорил Даян.
Бен-Гурион тоже мечтал сделать Израиль ядерной державой. Это, по его мнению, означало бы действительную независимость, учитывая, что Израиль практически лишен сырьевых ресурсов. И конечно же, он понимал, что как бы не было важно производство электроэнергии без импортного угля или нефти, приобретение ядерного оружия еще важнее.
Уже через семь месяцев после обретения независимости Бен-Гурион вызвал из Парижа эксперта, которого он называет в своем дневнике, в записи от 20 декабря 1948 г. «создателем французской ядерной печки».
Этим экспертом был Морис Сурдин, еврей, родившийся в 1913 году в Крыму. После выезда в Палестину он взял себе имя Моше Сурдин, затем переехал во Францию, где изучал физику. После окончания Второй мировой войны работал в Париже в Комиссии по атомной энергии, которая осуществляла создание французского ядерного оружия.
«Бен-Гурион проявлял большой интерес к атомной энергии, его очень интересовали детали», — вспоминает Сурдин.
Правительство Израиля создало комиссию по атомной энергии, которую возглавил Эрнст Давид Бергман, блестящий ученый-химик, родившийся в 1903 году в Германии и в 1930-х годах переселившийся в Палестину. В Израиле он основал исследовательскую службу вооруженных сил. Работая в области исследования проблем борьбы с раком, он одновременно возглавлял научный отдел министерства обороны и был рьяным сторонником ядерного оружия.
В 1955 году в ходе начатой президентом США Дуайтом Эйзенхауэром программы «Атом для мира» Израиль получил небольшой атомный реактор мощностью 5 мегаватт.[77]
Этот объект регулярно инспектировался американцами, а сам по себе реактор был слишком мал, чтобы на нем можно было создать что-то, имеющее серьезное военное значение. Создание же собственного реактора, что называется, «с нуля» было государству не под силу — требовался высокий, в те годы еще далеко не достигнутый в стране технологический уровень, промышленный потенциал и сырье; требовались и очень большие исследования, учитывая, что все работы по данной теме во всех странах были тщательно засекречены.