«– Меня всегда поражала уступчивость, политическая наивность русской интеллигенции! – развел руками Иосиф Виссарионович. – А между тем в мае следующего года сионисты провели в Москве конгресс еврейских общин. Главный лозунг конгресса – да здравствует воинствующий сионизм! И в том же году, летом, с помощью председателя ВЦИКа Якова Мовшевича Свердлова сионисты протащили через Совнарком закон о смертной казни за антисемитизм. Удивительнейший закон. – Иосиф Виссарионович был теперь внешне спокоен, сдержан, размеренными мелкими шажками ходил от стены до стены. – С русским, с украинцем, с грузином, с азербайджанцем, со всеми другими вы можете поспорить, поругаться, даже подраться, лишь на иудея вы не можете возвысить голос, не имеете права ни в чем ему отказать. Только попробуйте поговорить круто, не принять на работу или на учебу – это основание, чтобы привлечь вас к судебной ответственности. Вплоть до расстрела. А ведь они даже не стояли у власти. Что бы они творили, если бы стояли?!

– Дело Сергея Есенина, – подсказал Берия.

– И это тоже. Сионисты привлекали к ответственности Сергея Есенина за «чрезмерное» воспевание России. И его друзей-патриотов Ивана Ерошина и Алексея Ганина.

– Ганин был приговорен к смертной казни и расстрелян в двадцать пятом году, – уточнил Берия.

– Принял мученический венец за стихи. А Бухарин тогда же начал печатать против Есенина свои оголтелые злые статьи.

– Но и вы, Иосиф Виссарионович, не очень жаловали Есенина?!

– Он хороший поэт, но слишком национальный поэт. Мы вынуждены бываем идти на уступки в своих оценках. С классовых позиций, – уточнил он.

– А вот поговаривают: идеи и мысли Бухарина быстрее и без потерь помогли бы вести вперед государство.

– Бухарин, Бухашка, – поморщился Иосиф Виссарионович. – Не будьте же вы так доверчивы, Николай Алексеевич, научитесь отличать политических деятелей от болтунов. <…>

Вернувшись домой, я перелистал брошюрки Николая Ивановича Бухарина, обновленнее, с особой остротой, воспринял его выпады против Есенина как нашего российского певца-поэта.

Не навязывая своего мнения, приведу лишь пару цитат. Вот что писал Бухарин: «Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни и так называемого «национального характера»: мордобой, внутреннюю величайшую недисциплинированность, обожествление самых отсталых форм общественной жизни вообще».

Или: «С легкой руки Сергея Есенина, этой «последней моды», у нас расползлось по всей литературе, включая и пролетарскую, жирное пятно этих самых «истинно русских блинов». Знакомясь с подобными эскападами, надо не упускать из виду, что это не просто мнение читателя Бухарина, проскользнувшее в печати, а высказывание одного из крупных государственных деятелей своего времени, почти непререкаемого авторитета в области идеологии. Подобные удары для поэта – как кувалдой по голове.

Вполне естественно, что у Бухарина нашлись помощники-подражатели, желавшие выглядеть как можно лучше в его глазах, подпевать ему. На Есенина ополчилась в печати целая шайка, возглавляемая А. Крученых. В эту компанию входили Безыменский, Авербах, Киршон. Как только они не обзывали Есенина! «Кулацкий поэт», «великий развратитель юных умов» и так далее и тому подобное. «Чем большие успехи будут делать наши колхозы, тем быстрее будет уходить Есенин вдаль. Сплошная коллективизация как органический процесс и индивидуалистическая песнь Есенина – антиподы».

Да, не радовала, значит, русская национальная песнь слух некоторых сверхреволюционных деятелей! Попробуйте представить себе состояние Есенина при такой травле!

Хочу еще раз отметить, что Иосиф Виссарионович обладал феноменальной памятью, особенно в том, что хотя бы косвенно имело отношение лично к нему. Кого угодно мог удивить совершенно неожиданным возвращением к тому, что давно прошло и забылось. Спустя долгое время после беседы, о которой сказано выше, достал он однажды из своего бекауриевского сейфа стопку бумаг с большой скрепкой, резко выдернул первый лист, протянул мне:

– Вы когда-то интересовались, посмотрите.

Это был подлинный акт о том, что 28 декабря 1925 года в гостинице «Англетер» был обнаружен мертвый поэт Сергей Есенин с петлей на шее. Акт составили сотрудники милиции и врач, вызванный на место происшествия. Из документа явствовало, что письма о причинах своей гибели поэт не оставил. Врач, осматривавший мертвеца, зафиксировал: смерть наступила за пять часов до обнаружения трупа, то есть примерно в пять часов утра. Далее говорилось, что на голове погибшего обнаружены следы ударов, а также взрезаны вены, что могло послужить причиной смерти до того, как на шее поэта оказалась петля. Я потрясенный, сразу спросил Сталина, как он ко всему этому относится?