Интересы государства

С тех пор как мэр Собянин вступил в должность в октябре 2010 года, он многое сделал для реформирования управления культурным наследием в Москве. Закон уже не «повод пофилософствовать». Чиновники, отвечающие за охрану памятников, больше не извлекают личную выгоду из их уничтожения. Однако конфликты все еще случаются, старинные здания до сих пор сносят. На взгляд градозащитников, город по-прежнему оказывает предпочтение застройщикам. Возможно, до какой-то степени это так, но уже не столь вызывающе очевидно, как было при Лужкове. Впрочем, в тех случаях, когда проекты, при реализации которых с явным нарушением закона разрушаются исторические сооружения, отвечают нуждам городского правительства или путинского режима, по-видимому, осуществляется некий типовой сценарий. Как известно, в России глубоко укоренилось традиционное представление о том, что государство выше закона.

Например, главный корпус Ново-Екатерининской больницы (бывший дворец усадьбы князей Гагариных) был восстановлен властями. Однако город снес три других строения на этом участке, чтобы освободить место под новое здание и подземный паркинг для Мосгордумы. Два из разрушенных зданий датировались XVIII веком, третье было построено при Сталине. Собственно здания не входили в состав исторического памятника; участок же однозначно находится в охранной зоне памятников архитектуры – на Страстном бульваре, недалеко от Пушкинской площади. Мэрия и в принципе, и в соответствии с законом была категорически против возведения на подобных территориях новых зданий; как с горечью отметил Михайлов из Архнадзора, этот принцип был частью «новой градостроительной политики» Собянина [Михайлов 2014]. Город определенно нарушил закон, который сам же и установил [Михайлов 2013а, б]. Также мэрия проигнорировала тот факт, что ранее согласовала план реставрации, разработка которого стоила частной фирме значительных временных и материальных затрат [Бурлакова 2014].

Несмотря на многочисленные возражения, на территории Ново-Екатерининской больницы, главный корпус которой отреставрировали, было возведено шестиэтажное административное строение. Казалось, что дело на этом кончилось, но в июле 2014 года стало ясно, что Мосгордума в новое здание не переедет. Никаких официальных разъяснений не последовало, что давало повод к различным спекуляциям. Возможно, рассуждал Михайлов [Михайлов 2014], история с переездом Городской думы – лишь «операция прикрытия». Особенно подозрительно активист Архназдора отнесся к тому, что коллективом, проектировавшим новое сооружение, руководил главный архитектор столицы С. О. Кузнецов. В феврале 2015 года Собянин объявил о создании новой пешеходной зоны, которая объединит парк на территории старой усадьбы со знаменитым садом «Эрмитаж» по соседству. Тогда же мэр упомянул четыре государственных учреждения, которые, «возможно», переедут в новое здание [К лету 2015].

Иногда механизмы управления культурным наследием отключают «сверху». Вероятно, одним из таких случаев вследствие позиции Михалкова и Путина стало строительство в Малом Козихинском переулке [Bratersky 2010]. Кроме того, Кремль участвовал в проекте, который Архнадзор включил в число «наиболее одиозных». Усадебный комплекс, ранее принадлежавший семье Шаховских-Глебовых-Стрешневых, был частично разрушен, чтобы освободить место для расширения «Геликон-оперы». На заседании «заинтересованных сторон» председательствующий В. И. Ресин высказался в пользу проекта, отметив, что тот был согласован различными ведомствами, в том числе «по линии аппарата президента РФ» [Геликон-оперу 2011].

Еще одним примером может служить крупный скандал 2013 года вокруг дома князя Волконского – прототипа дома князя Болконского в романе «Война и мир». Владельцы хотели надстроить первоначально двухэтажное здание, расположенное недалеко от

Кремля, еще двумя этажами. Дом был исключен из перечня выявленных объектов культурного наследия в 2009 году, однако находится в зоне охраны объектов культурного наследия. Архнадзор утверждал, что надстройка незаконна – закон разрешает только восстановление. Город возражал, что вся документация оформлена и подписана еще при Лужкове, а кроме того, это частная собственность, поэтому сделать ничего нельзя. Сообщалось, что тысячи москвичей написали письма с призывом остановить работы и устранить повреждения, однако собственники дома принадлежат к «близкому окружению» В. В. Путина [Айвазян 2013; D’Amora2013; Резник 2013а]. Сегодня в доме Волконских четыре этажа.

Место в центре общественного внимания?

Защитники культурного наследия являются знатоками архитектуры, а кроме того, хорошо понимают, какое место занимает то или иное здание в истории Москвы. То есть в их представлении старинные постройки – «хранители» искусства и истории. Широкой публике чаще всего недостает эстетического вкуса и исторических знаний, имеющихся у градозащитников. Довод, что здание – редкий образец чего-то там, о чем большинство обывателей не знают и не хотят знать, политически слаб. Уязвимы и сооружения, которые мало кто из москвичей видел.

Существование обратного явления также подкрепляется событиями. Ярким примером служит судьба Шуховской башни. Уникальное сооружение – радиобашня (ил. 6.2) – было построено в 1922 году гениальным В. Г. Шуховым. Как и многие объекты культурного наследия, за последние десятилетия оно пришло в ветхое состояние. Специалисты заявили, что лет через пять башня будет представлять опасность для местных жителей. Девелоперы были готовы застроить этот участок. Раздавались призывы снести сооружение либо разобрать его и смонтировать в другом месте. Градозащитники и архитекторы пришли в ужас, и не только московские: Рем Колхас обратился непосредственно к Путину, который оставил эту тему без комментариев. Мэрия, судя по всему, была бессильна, поскольку башня принадлежит федеральному ведомству, а именно Министерству связи. Городские чиновники хотели, чтобы башню включили в Единый государственный реестр объектов культурного наследия, что освободило бы Москву от финансовой ответственности за ее ремонт и содержание [Tower 2014].

Ил. 6.2. Шуховская башня. 2015

В апреле 2014 года общественная коалиция «В защиту старой Москвы», куда входил и Архнадзор, пригрозила «масштабным протестом» против сноса Шуховской башни [Градозащитники 2014]. Коалиция пользовалась явной поддержкой общественности. В рамках процесса принятия решения мэрия запустила электронный опрос; москвичам предложили с помощью iPhone с приложением Android проголосовать за будущее этого инженерного сооружения. Правнук В. Г. Шухова и Архнадзор возражали против опроса ввиду его очевидной непредставительности, поскольку у большинства столичных жителей айфонов нет [Eremenko, Naylor 2014]. Их опасения не оправдались. Из почти 78 000 жителей, принявших участие в опросе, 91% проголосовал за сохранение башни [Большинство 2014]. В июле город признал Шуховскую башню исторической достопримечательностью и пообещал отремонтировать [Tower 2014]. В августе Мосгорнаследие взяло башню под охрану [Иванова 2014].

Резюме: охрана и уничтожение культурного наследия при Собянине

В сентябре 2014 года Архнадзор опубликовал список 60 исторических зданий, разрушенных при Собянине [Черная книга 2014]. Правда, среди примеров были «Детский мир» – «унаследованная» проблема; строения в Сретенском монастыре, принадлежащем РПЦ; незаконно снесенный фасад дома Прошиных, упоминавшийся выше. Некоторые федеральные ведомства, например Министерство обороны, позволяют себе игнорировать усилия мэрии по сохранению старинных построек [В мэрии 2015]. Каково бы ни было точное количество уничтоженных зданий, ответственность за которые следует возложить на администрацию Собянина, оно выгодно отличается от примерно 100 памятников архитектуры, сносившихся при Лужкове ежегодно [Ne-chepurenko 2014]. Впрочем, если подсчеты Архнадзора корректны, темпы уничтожения растут; движение утверждает, что за первые шесть месяцев 2015 года были утрачены 23 исторических сооружения [Памятники 2015].

Город, естественно, предпочитает подчеркивать позитивные моменты. В 2012 году было восстановлено более 100 зданий [Мелешенко 2014]. В декабре 2013 года на Московском урбанистическом форуме Собянин объявил, что в городе идет реставрация 296 зданий, тогда как в 2010 году, когда он вступил в должность, на реставрации находились всего 10. В 2013 году общий объем вложений в реставрацию составил 13 500 000 000 рублей (около 450 000 000 долларов); частные инвестиции в реставрацию выросли с 1 000 000 000 (около 33 000 000 долларов) в предыдущем году до 5 500 000 000 рублей (около 183 000 000 долларов) [В Москве 2013]. По данным города, в 2014 году реставрационные работы проводились на 393 объектах культурного наследия, в том числе завершены на 125 объектах [Об итогах 2015]. На реставрацию в 2014 году было потрачено около 15 000 000 000 рублей, поступивших от федеральных, городских и частных инвесторов, причем от последних – 6 000 000 000 рублей[52] [Мелешенко 2014]. В целом город утверждал, что количество объектов культурного наследия в «неудовлетворительном состоянии» сократилось с 1325 в 2010 году до 838 в 2014 году [Об итогах 2015].