— И ещё одно, товарищ Берзин, — пользуюсь советом Штирлица, что запоминается концовка разговора. — просто напоминаю, вы мне обещали хорошего переводчика.

"Что-то буркнул неопределённое и тревожно взглянул на Мамсурова, ну а тут то что не так"?

"Думал, что все уже угомонились на сегодня, заполночь давно… нет- бежит посыльный и по-испански выдаёт: товарища Че вызывает к телефону генерал Доницетти".

После тяжёлого разговора с разведчиками возникла шальная мысль, а что если обойтись без "Энигмы". Таблицы коммутации проводов для всех пяти роторов у меня прошиты в голове, рефлектор тоже: знай себе ищи соответствующие буквы в шести таблицах и не забывай сдвигать их на одну строку после ввода каждого символа. С первой буквой пришлось повозиться минут пять, со второй- минуту, с третьей- десяток секунд.

"Да это даже проще, чем играть в шахматы вслепую".

По крайней мере, зная установки ротора, прочесть обычное двухсот пятидесяти символьное сообщение и без машинки реально. Так думал я пока не дошёл до сотой буквы… результат дешифровки неожиданно оказался неправильным. Затем число ошибок стало быстро расти и к сто восьмидесятому символу стало непремлемым: правильных букв стало меньше, чем неправильных. К тому же стала кружиться голова и носом пошла кровь, Базаров даже предложил заменить меня на ночном дежурстве видя мой бледный вид, но я быстро взял себя в руки, бросил изображать из себя шифровальную машину и послал подчинённых к Морфею.

Дохожу быстрым шагом, посыльный показывает пальцем направление куда идти а сам остаётся у входа. В дальнем конце коридора горит тусклая лампочка, освещая небольшой пятачок перед открытой дверью, иду туда стараясь не шуметь.

— Ты что тоже пойдёшь с подрывниками? — Слышится приятный женский голос из-за полуоткрытой двери метрах в десяти от комнаты дежурного.

— А что подумают бойцы если я останусь? — Отвечает ей незнакомый хрипловатый мужской голос.

— А я должна ждать здесь? — голос женщины как будто всё также тих и спокоен.

— Ну не обязательно здесь… — начинает оправдываться мужчина.

— Я не согласна, я твоя переводчица и буду находиться рядом. — В словах послышался металл.

— Хорошо-хорошо, Аня, успокойся.

"Нормально так…. а мы ещё смеёмся над дисциплиной в республиканской армии".

— Слушаю! — Поднимаю лежащую на столике телефонную трубку.

Задремавший на стуле дежурный-испанец едва не падает на пол от неожиданности.

— Не спишь ещё? — Узнаю лёгкий латышский акцент Берзина. — Сейчас к тебе подъедет твой старый знакомый, он всё объяснит, будете вместе работать. Отбой.

"Старый? Самая старая моя встреча произошла только два года назад. Хотя время в моей новой жизни определённо течёт быстрее".

— Я здесь в Испании, помимо работы спецкора "Правды", являюсь представителем Центрального Комитета. — Михаил Кольцов осторожно усаживается на стул в комнате, служащей нам спальней и столовой.

Он сбрасывает на спинку короткую кожаную куртку, наброшенную на плечи. Его левая рука покоится на повязке-косынке, а левая ступня забинтована.