Унизительно так жить народу – победителю, спасшему мир от фашизма, в бедности и ограниченному во многих конституционных правах. Богатейшая страна, а народ жил за железным занавесом и питался догмами ложной политической пропаганды о превосходстве социализма и неизбежной гибели капиталистической системы. Жизнь опровергла эти лозунги. Последние десятилетия показали, что капитализм развивался, принимал все новые и новые формы, совершенствовал демократические и правовые основы государственного устройства, межгосударственных отношений. Социализм же во многом себя исчерпал. Страна жила, добивалась определенных результатов, была привлекательна для многих слаборазвитых стран. Мы гордились достижениями в космосе, бесплатным обучением и медицинским обслуживанием, бесплатно представляемым жильем. Не все было плохо. Было много хорошего и доступного простому человеку.
Шли годы, но обещанных перемен не было. Пустели прилавки магазинов. Были деньги, но нечего было купить. Любой высокооплачиваемый товар становился дефицитом. Армия простых тружеников, выстаивая длинные очереди в магазинах и переплачивая спекулянтам за дефицит, вынуждена была покупать его – с рук можно было достать все. Даже, как говорили в Одессе, атомную бомбу. Не до балета было тогда! Балет был, хоть и не лучший в мире, но и он доступен был не всем. О какой доступности балета могла идти речь, если огромные территории Сибири, Крайнего севера, Дальнего Востока не были электрифицированы, не было телевидения и радиосвязи. О неотложной медицинской помощи люди могли только мечтать. Народ работал и не роптал, не устраивал пикетов и забастовок, принимал активное участие в выборах, верил, что обновленная власть повернется к нему лицом и на деле станет народной.
Пока же все было по-прежнему: новые пятилетки, новые почины и призывы «догнать и перегнать». Но не догоняли и не перегоняли. Застой проникал во все стороны жизни общества, душил инициативу и обрекал народ на жалкое существование. Почему в стране, богатой лесом, газом, нефтью и другими полезными ископаемыми, простой селянин не мог приобрести досок, гвоздей и других строительных материалов, необходимых для ремонта полусгнивших домов и дворовых построек? Почему строитель коммунизма не мог позволить себе хотя бы дешевенький автомобиль, а мог лишь рассчитывать на велосипед или на инвалидную коляску? Почему автомобильная промышленность не обеспечила своих же граждан простыми и дешевыми автомобилями? А если счастливчик и приобретал долгожданного «коня», то обрекал себя на поиск бензина, запчастей. И это в стране, располагающей богатейшими запасами нефти и газа. Где власть, где ее обещания? Власть была, но интересы были разными. Власть – для себя, народ сам по себе. Вот и дожили, что не коммунизм, а реальный капитализм уже шагал по нашей земле и все глубже проникал в сознание людей.
Вспоминаю случай, потрясший меня безразличным отношением колхозной власти к положению своих сельчан, возродивших колхоз из послевоенной разрухи и отдавших все силы на становление его в послевоенные годы. Это было в конце 90-х годов. Мои родители проживали в деревне Тимоново Солнечногорского района Московской области. Как-то приехав в отпуск к родителям, я обнаружил, что наш домик, построенный еще в 1920 году, заметно покосился, что не только крыше, но и всему дому требовался капитальный ремонт. Отец – ветеран войны, мать, работавшая в колхозе с малых лет и до пенсионного возраста, сказали мне, что обращались к руководству колхоза за помощью, но получили отказ. Самим же сделать ремонт было не подсилу. Я же, служивший в то время в Вооруженных Силах СССР, помочь родителям по известным причинам не мог.
Решили вновь обратиться в колхоз за помощью. Написали заявление, обосновав необходимость такой помощи. Заявление было рассмотрено на заседании правления колхоза. На правление пришлось привести мать и отца, к тому времени тяжело болевшего. Родители просили выделить им 16 шестиметровых бревен и оказать помощь в покупке материалов для крыши. В помощи формально отказано не было. Было простое издевательство: деревья предложили самостоятельно спилить и вывести из леса, находящегося в 20-ти километрах от нашей деревни. Путей подъезда не было. Конечно, от такой помощи родители вынуждены были отказаться. В то же время рядом с правлением колхоза находилась пилорама, заваленная штабелями строевой древесины и готовых пиломатериалов. Видя и зная об этом, отец не стал унижаться и просить у председателя помощи. Морально убитый и раздраженный несправедливостью, он тяжело поднялся и неуверенно вышел. Помню его слова: «Сергей, не теряй напрасно время, ничего не добьемся, они "заелись" и нас – стариков принимают за отживающий материал». Обидно было, что члены правления, сами хлебнувшие трудностей сельской жизни, не помогли ветеранам, своим же односельчанам.
Не привыкли старики просить и добиваться желаемого. Хоть и нищими, но гордыми были. Много лет позже дом был отремонтирован. Жаль, что отец и мать этого не увидели. Колхоз был преобразован в совхоз и получил название «Солнечный». Его бессменный директор, немец по национальности, в крутые 90-е годы был убит. Недолго проработал директором совхоза «Солнечный» и его сын, погибший при невыясненных обстоятельствах.
Конец 90-х. Общество приходит в движение за действительно демократические отношения и справедливость в распределении предоставляемых государством благ, за мирную передачу власти. Власть должна служить народу, а не народ обслуживать власть. Момент настал. Классический марксистский тезис «низы не хотят, а верхи не могут» сработал. Революция, которую нерешительные власти упорно стеснялись признать свершившимся фактом, произошла. Но не было ни разработанной теории, ни обоснованных и проверенных на практике других стран принципов перехода к капиталистическим отношениям. К новой власти пришли крикуны-экономисты, шустрые юристы, преподаватели-философы, лаборанты из Госплана СССР и многие другие, не имевшие ранее никакого отношения ни к власти, тем более к политическому и хозяйственному управлению мощными государственными структурами, но готовыми отхватить лакомый кусок в царившем в стране хаосе и неразберихе в перераспределении госсобственности.
Началась глобальная приватизация, названная народом «прихватизацией». За бесценок распродавались государственные заводы и фабрики, стадионы и шахты, гостиницы и большинство культурных объектов. Обещанная властью владельцам ваучеров скорая и весомая прибыль, достойное жилье и другие блага жизни, осталась пустым обещанием. Общество расслоилось на кучку богатых и массу обнищавших и обездоленных. Тысячи ученых, инженеров, квалифицированных специалистов, рабочих были выброшены на улицы.
В труднейшем положении оказались сельские жители, пенсионеры. Происходило массовое разорение и уничтожение совхозов и колхозов, не остановившееся и по настоящее время. Деградировала и распадалась армия. Народ вынужден был искать средства для выживания. Сформировалась новая социальная прослойка – «челноки». Как грибы после дождя возникали стихийные рынки. Торговые палатки, наскоро сколоченные навесы изуродовали улицы городов и поселков. Толпы наших граждан, здоровых и инициативных, зачастую с высшим образованием и научными степенями, превратились в торгашей и колесили по дорогам нашей необъятной страны, предлагая по доступным ценам товары, привезенные из Китая, Турции, Вьетнама и других стран, еще недавно задавленных собственными проблемами. Трудно и опасно было заниматься бизнесом. Царили бандитский «беспредел» и чиновничьи поборы. Власть не могла навести порядок в стране и защитить своих граждан. Добиться справедливости было невозможно.
Бедное крестьянство! Получив при советской власти земельные наделы в вечное пользование, они годами не могли бесплатно переоформить ее в свою собственность. Везде надо было платить: администрации, земельному комитету, регистрационной палате и адвокатам. С поборами столкнулся и я, оформляя наследство на землю и недвижимость. Печально, но вынужден был и я заплатить за мои же мытарства и бесконечную беготню по кабинетам чиновников свыше 150 тысяч рублей. Не заплатил бы, не дожил бы до решения этого вопроса.
Надо отдать должное «челнокам». Именно они, а не государство, одели, обули и прокормили население нашей страны, не дали многим морально и физически опустится, пополнить армию нищих и бомжей. Именно они стали прообразом современных и честных бизнесменов, которые пытаются вывести страну из тупика.
О сельских тружениках хочу сказать особо. Во многих краях и областях страны крестьянство исчезло как класс. Старое поколение сельчан вымерло или доживало свои не лучшие годы. Сельская молодежь покидала родимый кров и уходила на поиск лучшей жизни. Тысячи деревень, все ещё значащихся на картах России, фактически были заброшены или постепенно вымирали. Большинство колхозов и совхозов, совсем еще недавно кормивших всю страну, перестали существовать. Проезжая по подмосковным землям или землям других районов России, видишь одну и ту же картину – кругом запустенье, безысходность. Ни хлебных нив, радующих глаз и волнующихся при легком дуновении ветерка, ни пасущихся на обширных лугах коров… Фермы заброшены, сельскохозяйственная техника разбита и валяется под открытым небом, словно фашистская техника, уничтоженная в битве под Москвой. Вокруг лишь коттеджи вычурной архитектуры, поглотившие пахотные крестьянские земли и жалкие деревеньки, задыхающиеся в окружении белокаменных дворцов, построенных на деньги (вряд ли заработанные честным путем?)
Кто распродал совхозные земли, кто разрешил капитальное строительство на них? С чьего позволения было уничтожено сельское хозяйство? Что, не было закона, запрещающего распродажу сельхозугодий под частную застройку? Был закон, да обходили его, не боясь последствий и юридической ответственности. Да и чего бояться, если сами власти активно участвовали в этом процессе. Где были прокуратура и независимые суды? Почему не прекратили царящий в государстве беспорядок? Не могли, власти не хватало? Могли, власти было предостаточно. Желание было другим. Слишком открытой была государственная кормушка и велик соблазн легкого обогащения. Воровали многие и по-разному. Тащили все, что можно было утащить или присвоить. Наживались и тратили так, что даже воротилы капитализма удивлялись разгулу воровства и взяточничества в России.
И вот эта «жадная толпа, стоящая у трона», сколотив огромные состояния, бросилась за рубеж скупать все, что представляло интерес. Приобретали виллы, яхты, земельные участки, оставляя миллиардные вклады в зарубежных банках. Общество разделилось на два лагеря: с одной стороны – богатая кучка соотечественников, алчных до наживы и развлечений, с другой – простой народ, доведенный до отчаяния и не верящий в лучшее будущее.
В качестве примера приведу совхоз «Солнечный». Не миллионер, но в советские годы был успешным хозяйством, сдававшим государству все, что рожала подмосковная земля. Было мощным и прибыльным мясомолочное производство. В настоящее время этого совхоза фактически нет. Деревни остались, но их почти не видно из-за высоких заборов коттеджей, построенных на их же землях. Деревня Тимоново, расположенная вблизи озера Сенежское, одна из красивейших деревень Подмосковья, ныне переведена в разряд поселка городского типа. Что дало это селянам? Ничего! Как не было дорог, телефона, так и нет. Жители деревни вынуждены были продать часть своих земельных участков, чтобы как-то поправить свое материальное положение. Газ и тот подвели за собственные деньги. Питьевой воды – и той нет. Кто – то пробурил скважины, но их единицы. Остальные жители берут воду из скважины, когда-то пробуренной совхозом для животноводческой фермы. Единственный колодец, которым многие годы пользовались сельчане, в настоящее время обвалился.
Вспоминаю одну из встреч, которая произошла в один из зимних дней 2010 года. Я возвращался от друзей, которые жили на противоположной стороне деревни. Погода была скверной: сильный мороз, пронизывающий ветер. Единственная дорога, проходящая вдоль одного ряда домов, была занесена снегом. К другим домам дороги не было вообще. Смотрю, какая-то пожилая женщина, опираясь на клюку и сгорбившись почти до самой земли, тяжело несла пятилитровую бутыль с водой. Подойдя к ней, я узнал эту женщину – то была Мария Сергеевна, бывшая подруга моей мамы, также отдавшая совхозу лучшие свои годы. Поинтересовавшись ее здоровьем, я спросил: «Не святую ли водичку несёте, Мария Сергеевна? – Да нет, Сережа. Водичка простая, с колонки. Да добираться до неё тяжело стало. Годы-то ушли, мне уже 84! А дорога – сам видишь, какая? Не дай бог, упаду! Заметет, никто не схватится, не увидит и не поднимет. Живу я одна. Сын обещал и что-то не приехал. Видно работы много. А так-то, когда приезжают сыновья, и продуктов привезут, и воды принесут. Не жалуюсь, не обижена, не забыта. Что касается воды, и в этом проблемы большой нет. Мы же привычные. Помню, как в военные годы вместе с твоей мамой сорок коров водой поили, да три раза в сутки. С кормом было плохо, приходилось водой подпаивать. Разрубим лунку на пруду, поставим две бочки на санки и вперед, в любую погоду. Сильными мы были. И впрямь, любую лошадь могли наскоку остановить. Так что, Сережа, и сейчас не пропаду. Снега-то много вокруг. Растоплю и пользуюсь».
Что-то ёкнуло у меня в груди, надорвалось и отозвалось болью. Представил, что на месте Марии Сергеевны могла быть и моя мама. Мария Сергеевна рано осталась без мужа. С фронта он вернулся инвалидом, без одной ноги. Для деревенского жителя это было катастрофой. Прожил он недолго. Вскоре, то ли от ран, то ли от трудности своего положения и тоски по крестьянскому труду, он умер. Детей Мария Сергеевна воспитывала одна. К счастью, выросли порядочными людьми, получили образование и хорошие специальности.
Позже я узнал, что Мария Сергеевна в один из зимних дней поскользнулась, упала на проклятой «дороге» и сломала ногу. Скорая помощь к её дому подъехать не смогла. Врач сделал ей обезболивающий укол, наложил тугую повязку и уехал, отказав в госпитализации. Ради успокоения сообщил, что утром придет участковый врач. Врач не пришел ни утром, ни вечером, ни в последующие дни. Пришлось детям и соседке заниматься ее лечением.
Городской власти до сельчан дела нет. Почему эта деревня, чьи пахотные земли были распроданы властью под индивидуальное строительство, ничего не выделила из полученных средств на прокладку в этом «поселке городского типа» хотя бы грунтовой дороги, установке двух-трех водопроводных колонок? Скважину бурить не надо. Она есть. Требуется лишь заменить насос. Хочется верить, что действующая районная власть решит эти вопросы. Что касается предыдущей власти, то мягко говоря – не справилась. Конкретнее – проворовалась и разбогатела. Время было такое. Кого-то освобождали от должностей или переводили на другую работу, но не сажали и не отбирали награбленное.
Администрация района успела продать «Дом творчества художников» то ли армянину, то ли азербайджанцу, поскольку – её интересовала прибыль, которую могла принести эта собственность. И она её получает, сдавая помещения новым купчишкам и любителям сомнительных развлечений. Продан был и рыбхоз, который вскоре как рыбхоз был ликвидирован. Земля же, принадлежавшая рыбхозу, обнесена капитальным забором. Пройдет немного времени и на этой элитной земле будут возведены коттеджи, как были построены таковые рядом со домом творчества художников, владельцами которых являются якобы чиновники администрации района. Не сомневаюсь, что со временем простой гражданин не сможет ни искупаться, ни порыбачить на озере. Уже сейчас 2/3 его береговой черты занимают воинские части, расквартированные в этом районе. Часть побережья является территорией завода. По западной стороне озера на 500 метров протянулась дамба, окаймленная бетонными плитами. Огромное озеро, а подойти к нему, отдохнуть и полюбоваться прекрасными пейзажами простому туристу и местному жителю почти негде. Два пляжа, расположенных в заболоченных частях озера, не могут принять всех отдыхающих. В разгар купального сезона вода в них грязная и пахнет отвратительно.