К тому времени большинство моих сослуживцев ушли из Морского комплекса и успешно проходили службу в других организациях. Руководство Службы моему переходу не препятствовало и я начал поиски нового места службы. Один из моих друзей Э.Н. Белов, работавший в то время в НИИ-27, узнал, что в вычислительном центре института есть вакантная должность и предложил мою кандидатуру. На собеседовании я не мог понять смысл задаваемых вопросов. Проводившего беседу интересовали не моя специальность, на каких ЭВМ работал, где проходил военную службу, опыт работы, а спортивные достижения и прочее. Стало ясно, что на это место есть другой кандидат, а мне откажут. Так и случилось.

Чуть позже мне позвонил С.А. Казаков. Мы вместе с ним учились в академии в одном отделении. Он спросил, не надоело ли мне плавать и не хочу ли я перейти к нему в институт. Предложение было неожиданным и заманчивым. Я согласился. Сергей Алексеевич занимал должность заместителя главного инженера института. Я не сомневался, что эту должность он получил заслуженно благодаря таланту и огромной работоспособности. Академию он закончил с одной четвёркой по философии, чтобы получить золотую медаль, ему было предложено пересдать экзамен по философии. Но он отказался, как отказался и от учёбы в адъюнктуре.

Проходил службу в ГРУ. Талантливо проявил себя, был замечен представителями промышленности и переведён на работу в Центральный научно – исследовательский радиотехнический институт. В институте в короткий срок создал Центр автоматизации проектирования радиотехнической аппаратуры, который существенным образом изменил практику и методики научных разработок и значительно сократил сроки внедрения опытных образцов аппаратуры в промышленное производство. С.А. Казаков в институте пользовался большим авторитетом. К нему с особым уважением относился директор института Мажоров. Всё это помогло Сергею Алексеевичу добиться моего перевода.

После долгих месяцев ожидания я перешёл работать в институт на должность старшего научного сотрудника отдела автоматизации проектирования. Окончил курсы по центральному процессору ЭВМ ЕС-1033 и программированию, самостоятельно изучил АРМы и вспомогательное оборудование. Опыт практический работы на вычислительной технике позволил мне легко и быстро освоить процесс автоматизации проектирования радиотехнической аппаратуры. Спустя полгода – я начальник сектора. Появились первые результаты, первое признание.

Вскоре я был приглашён на собеседование в одно из известных Управлений. Мне была предложена должность начальника вновь создаваемого научно-исследовательского отдела. Тематика работы отдела не раскрывалась. Было сказано, что профиль научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, проводимых отделом, будет соответствовать моему образованию и опыту практической работы. Взвесив всё, в том числе и материальную сторону, я дал согласие.

Работа в отделе была и напряжённой, и интересной. Наряду с научной работой, приходилось много времени тратить на административно-хозяйственную и общественную работу, подбор кадров и обучение молодых специалистов.

Вскоре я приступил к исполнению служебных обязанностей. Начальник отделения И.Ф. Иванов подробно ознакомил меня с тематикой научно-исследовательских работ отдела и предложил на первом этапе подробно ознакомиться с разработками, выполненными отделением в последние годы. В состав отдела входили три сектора, один из которых – теоретический. Он был укомплектован на 50 процентов. Позже выяснилось, что сотрудники этого сектора к теоретическим исследованиям не готовы. Пришлось срочно ввести в состав отдела двух новых специалистов: начальника сектора, заканчивающего аспирантуру и ведущего инженера – доктора технических наук, вышедшего на пенсию и согласившегося работать по укороченному рабочему графику. К сожалению, он вскоре умер от сердечного приступа. Два других сектора предстояло укомплектовать. Для двух секторов лаборатории были выделены, для третьего требовалось переоборудовать одно из подсобных помещений. Позже я понял, во что я «впрыгнул». Главная задача – укомплектовать отдел. В этом вопросе мне была предоставлена зелёная улица. Я мог брать любого специалиста института, давшего согласие. Согласие давали, так как разница в зарплате была ощутимой. Забирая ведущих специалистов из других подразделений института, я понимал, что осложняю отношения с ними в вопросах будущего научного взаимодействия. Ради дела приходилось идти на конфликт.

Теоретический сектор был предметом не только моей заботы, но и начальника отделения. От его состава зависел уровень теоретических разработок, выполняемых в интересах всего отделения. Но отделением такого уровня оно не могло быть. Укомплектовать его соответствующими сотрудниками в ближайшее время не представлялось возможным.

При первом знакомстве эта группа встретила меня подчёркнуто настороженно. Ещё бы! Они, достойные каждый занять мою должность и не занявшие её, и я, пришедший со стороны, да ещё военный, получавший зарплату почти в два раза больше их! Я понимал их, но не мог объяснить, что пришёл не по протеже, а на конкурсной основе. Понимал и то, что для сплочения и мобилизации коллектива на успешную работу я должен буду как можно быстрее войти в курс всех проблем, стоящих перед отделом, и доказать, что способен решать не только производственные проблемы, но и проблемы научного характера.

В течение года отдел был полностью укомплектован и стал полнокровным участником в исследовании и разработке специальной радиоаппаратуры. Сделать это удалось благодаря достаточно напряжённому труду. На работу приходил за час до начала рабочего дня. Уходил порой за полночь. Со временем пришёл первый успех и признание. За это время было написано несколько научных статей, подготовлено несколько разделов в научно-исследовательские отчёты отделения. Позже я был назначен руководителем прогнозной научно-исследовательской работы, выполняемой в интересах отделения, которую успешно сдал. Это придало мне большую уверенность, позволило смотреть на многие проблемные вопросы с других позиций.

Оглядываясь на прошлое, могу сказать, что работать военному человеку с гражданскими людьми порой бывает очень трудно. Не избежал конфликтов и я. Приходилось освобождаться от тех, которые не выдержали испытательного срока. А это было связано всегда с профкомом, парткомом, отделом кадров. Были и такие, которые считали себя технически грамотными и способными проводить теоретические исследования, на деле же оказывалось, что представленные ими материалы в отчёты по НИР и ОКР не включались, как не представляющие научной ценности. Приходилось лишать их премий, переводить на другую работу.

Работа в институте оставила глубокий след в моей памяти. Я приобрёл много новых друзей, был знаком со многими видными людьми, известными учёными.

В 1986 году по возрасту я вышел в отставку. Началась хоть и новая, но активная пенсионная жизнь. Работал в должности заместителя директора одного из производственных объединений, освобождённым секретарём парткома объединения, членом Москворецкого РК КПСС. В 1990 году в связи со смертью отца и тяжёлой болезнью матери мне пришлось оставить работу.