— Возьми это, — говорит она сквозь стиснутые зубы, ее ярко — розовые губы растягиваются в улыбке.

Я сжимаю край конверта, как будто в нем яд, и вырываю его из ее пальцев. Она немедленно разворачивается на каблуках и, вальсируя, уходит за кулисы. Беглый взгляд подсказывает мне, что каждый держит в руках свой конверт.

Я провожу пальцами по плотной бумаге. Это дорогая бумага, на которую я бы никогда не потратилась, даже если бы у меня был доступ к такой роскоши. Он жжено — оранжевого цвета, запечатан воском, на котором нанесен причудливый отпечаток. При ближайшем рассмотрении я различаю голову льва, запрокинутую в реве.

Черт, что за испытания выпали на долю Геракла? Почему мое дурацкое образование было таким низким? Я знаю, что мы обсуждали это, но я не могу вспомнить деталей.

— У вас есть двадцать четыре часа, чтобы выполнить это первое испытание. Воздайте почести богам! — Фаддей кричит толпе, когда они приходят в неистовство.

На сцене опускается занавес, и камеры на мгновение отъезжают в сторону. Фаддей швыряет свой микрофон какому — то бедному дураку, который пытается поймать его, а затем бежит за этим мудаком. Остальные остаются на сцене, держа в руках конверты, когда Билли выходит из — за кулис.

— Вот в чем дело. Вы найдете всю информацию в этом конверте. Вы будете записаны, но это не будет транслироваться в режиме реального времени. Мы не полные придурки. Если бы мы выдали ваше местоположение, вам было бы трудно сделать то, что необходимо. — Он усмехается, как будто в этом есть какой — то смысл, а затем приглаживает волосы назад. — Если вы выполните свое задание, встретимся здесь. У вас есть двадцать четыре часа. Некоторым из вас может и не понадобиться столько времени, но некоторым из вас… что ж, давайте просто скажем, что вам уже следовало уйти. — С этими последними словами Билли уходит со сцены, а остальные остаются позади.

Я не теряю больше ни минуты и разрываю свой конверт. Информация о нашем первом испытании написана причудливыми каракулями на плотной бумаге.

Достаньте то, что является самым ценным, и что «Nemean Enterprises» пытается спрятать.

Я переворачиваю послание. Это все? Одно расплывчатое предложение. Я знаю, что такое «Nemean Enterprises». Все знают. Это фирма по цифровой безопасности, которая управляет всеми активами Зевса и Геры. Предполагается, что они неприступны; по крайней мере, их программное обеспечение такое. Я понятия не имею, неужели в их здания так трудно попасть, или то, что мы должны украсть, — это физический объект. Что, если это компьютерный код или что — то в этом роде? Я понятия не имею, как искать что — то подобное.

Мой мозг быстро перескакивает с одной панической идеи на другую. У меня даже нет времени полностью оценить, стоит ли за какой — либо из них гоняться. Я останавливаюсь и перевожу дыхание, заставляя себя успокоиться и продумать все шаг за шагом. У меня недостаточно информации, так что вот с чего мне нужно начать.

Я ухожу со сцены, желая убежать, чувствуя, как часы тикают, как ускоренные песчинки в песочных часах. Двадцать четыре часа — не такой уж большой срок, когда ты понятия не имеешь, какого черта ты делаешь. Не я одна срываюсь со сцены. Джейд и Престон уже ушли. Когда я выхожу из заднего входа в театр, я замечаю их в конце переулка, они оба садятся в разные городские машины.

У меня нет денег, а за этими придурками приезжают частные машины, чтобы забрать их. Телефон, который мне дали, когда мы приехали в комплекс, все еще лежит на столе в моей комнате. Не то чтобы мне было кому звонить. Нет смысла зацикливаться на справедливости всего этого; я ничего не могу изменить.

В переулке сыро и отвратительно. Из мусорного контейнера вываливается перезревший мусор, а шуршание крошечных коготков подсказывает мне, что крысы где — то рядом. Еще один жаркий вечер, хотя солнце, должно быть, зашло уже несколько часов назад. Это предположение, потому что я не совсем уверена, в каком городе мы находимся. Стражник доставил нас сюда и точно не сообщил о нашем местонахождении, когда мы прибыли.

Я отхожу от задней двери, когда еще больше чемпионов выбегают наружу. Я держусь подальше от них, наблюдая, как остальные исчезают в толпе людей, прогуливающихся взад и вперед по тротуарам. Низкое гудение над головой подсказывает мне, что дроны всегда рядом с нами. Атлас выходит из двери последним, его глаза безошибочно находят меня в темноте переулка. Не знаю, ожидаю ли я, что он остановится и заговорит со мной. Что можно сказать парню, который всю ночь охранял твою дверь? Он не останавливается, отводит от меня взгляд и трусцой бежит к оживленной улице.

Когда все уходят с дороги, я закрываю глаза и стараюсь не вдыхать кислый запах мусора слишком глубоко. Подумай. Что я знаю о Nemean Enterprise? Их штаб — квартира находится в Нью — Олимпусе, который раньше был Нью — Йорком. То, что мы здесь, имело бы смысл. Это мекка для избранных. Боги часто посещают нас, и, кроме того, зачем им высаживать нас в городе вдали от нашей цели? Возможно, у некоторых из нас есть доступ к частным самолетам, но я сомневаюсь, что вам было бы так уж интересно наблюдать, как я пытаюсь выменять билет на самолет. Это не очень хорошее шоу, не то чтобы то, что я собираюсь им показать, было намного лучше.

Я никогда раньше не была в Нью — Олимпусе, но видела фотографии и видео. Когда я выхожу на тротуар, я знаю, что моя догадка верна. Повсюду люди. Площадь освещена тысячью огней. Рекламные щиты и баннеры вспыхивают рекламой и кадрами, на которых боги совершают случайные поступки. Кто — то толкает меня в плечо, когда я отвлекаюсь, разинув рот от всех этих огней. Я не деревенская девушка, но я никогда не видела такого уровня визуальной стимуляции.

— Уйди с дороги, дура. — Бросает через плечо человек, который налетел на меня.

— Прелестно, — бормочу я, подходя ближе к зданиям, чтобы укрыться от стремительного потока пешеходов.

Теперь, когда я знаю, где я нахожусь, я точно знаю, куда хочу пойти дальше.