– Ну вот и хорошо. Не убивайся так уж сильно, все наладится. За ней присмотрят. Сейчас идем в российский порт, правда, пока не знаю, в какой. По выходу в Черное море, я думаю, получим уточнение, всего скорей пойдем в Азовское море. Вот оттуда и позвонишь спокойно домой, все детально узнаешь, может быть, все еще обойдется. Твое присутствие там не очень требуется, а вот деньги будут необходимы. Пришлешь им денег, что б они были спокойнее. Это главное. Не расстраивайся, все будет хорошо, – капитан начал успокаивать старшего помощника. Видимо, душевный всплеск эмоций прошел так же быстро, как и начался, Геннадий Иванович начал успокаиваться, слезы прекратились. Он обратился к капитану: «Николай Николаевич, вы меня уж извините за такие эмоции, нехорошо получилось. Я её так сильно люблю. Извините». Но все равно он, «как побитая собака» оглядевшись по сторонам, спустился по внутреннему трапу в надстройку.

Капитан задумался: «Удивительное дело, еще неделю назад он имел очень серьезный разговор со старшим помощником. Дело в том, что Геннадию Ивановичу пришлось «ставить голову на место» новому молодому матросу, который постоянно, как отметил старший помощник, пытался отлынивать от работы. На все аргументы Геннадия матрос реагировал вызывающе, принимать доводы старпома отказывался. В итоге этого разговора, только благодаря вмешательству боцмана Григорьевича, преклонного возраста и уважаемого всеми членами экипажа специалиста, удалось предотвратить рукоприкладство. Старпому справиться с матросом не представляло никакого особого труда, он был старше и значительно крепче. После этого и состоялся у капитана серьезный разговор со своим старшим помощником о его методах воспитания рядового состава. Старпом получил серьезный нагоняй и предупреждение о недопустимости подобных действий. И вот сегодня совершенно другая ситуация: «Удивительное дело, неужели он так сильно любит свою жену? Что б старший помощник рыдал на мостике», – с таким капитан до сих пор еще не сталкивался. Удивительное дело.

Через трое суток поздно вечером судно стояло отшвартованным у причала российского порта. Комиссия отработала на удивление быстро, экипаж готовил судно к погрузке. Так как старший помощник прозвонил все деньги на своем телефоне и не только на своем, договорились с агентом сделать звонок из его офиса. Через полчаса старший помощник вернулся на судно мрачнее тучи, а еще через десять минут уже стучал в дверь каюты капитана. Капитан по тому, как настойчиво стучали, догадался, что это старпом: «Геннадий Иванович, заходи». Старший помощник зашел в каюту и сразу же направился к столу кабинета, он резким движением положил на стол листок бумаги. «Что это, заявление?» – поинтересовался капитан.

– Да, заявление. Её все еще держат в больнице, – ответил старпом.

– Понятно, но, как я понял, она находится в больнице только пятый день. Что сказали насчет операции, будут делать или раздумали? – опять задал вопрос Николай Николаевич.

– Похоже, врачи от операции отказались. Теща сказала, что вроде бы можно обойтись и без операции. Сказала, что она вполне справляется, – был ответ старшего помощника. Капитан поднялся из-за стола и заходил по своему кабинету. Затем обратился к своему помощнику: «Геннадий Иванович, ну если все, как ты только что сказал, не так уж и плохо и страшно и врачи считают, что можно обойтись без операции, что ж ты тогда просишь замену? Там теща за ней смотрит, справляется».

– Тошно мне, не могу. Я её так сильно люблю, – опять был ответ старшего помощника.

– Геннадий Иванович, сколько тебе лет? Что за детский сад? Я конечно, не могу тебя неволить, но с таким настроем работать на флоте нельзя, ты понимаешь, нельзя, – обратился капитан к своему помощнику, – наверное надо тогда вообще уходить с флота. В противном случае ты просто изведешь себя. Середины тут просто не может быть. А потом, прости, я все же спрошу, а как ты до этого работал?

– Она первый раз заболела, – огрызнулся старпом.

– Раньше не болела. Но, наверное, были и другие сложные ситуации, а ты каждый раз так рвал себя? Так что ли? – допытывался капитан.

– Так и работал. А сейчас больше не могу. Не знаю даже, что во мне переменилось, – ответил Геннадий Иванович, губы его опять, как и тогда на мостике, задрожали.

– Ну, не надо, не надо, – отреагировал Николай Николаевич. Затем он взял листок бумаги и размашистым подчерком сделал запись «Не возражаю». Старпом вышел, а капитан про себя произнес: «Сломался специалист, пусть едет домой. Море требует всего человека, половинок оно не терпит. Хотя, возможно, он не все рассказывает. Наверное, должны быть причины такой перемены. В этом состоянии и до беды не далеко, и опять-таки же был командир».

В очередной рейс команда вышла с новым старшим помощником.

Удивительное дело, но история старшего помощника получила продолжение. По окончанию контракта Николай Николаевич заехал в компанию для отчета перед руководством о проделанной работе. В отчете капитан упомянул и историю с заменой старшего помощника. Как выяснилось в дальнейшем, домашние абсолютно не поддержали инициативу по замене Геннадия Ивановича, особенно возмущалась теща. Через четыре дня старший помощник начал названивать в компанию, просится опять на судно. Ему объяснили, что компания не может позволить себе выполнять все причуды членов экипажей. Рассказали, с каким трудом пришлось выдергивать человека из отпуска и срочно отправлять его на судно. В ответ, как сказал кадровик, они получили массу доводов о необходимости возвращения на судно. Все сопровождалось рассказом о том, как он сильно любит свою жену, а завершился телефонный разговор откровенным хамством в адрес руководства. Вот по этой причине мы и спрашиваем ваше мнение, пояснил кадровик. Капитан тяжело вздохнул и изрек знакомое всем изречение: «Любовь слепа», а затем добавил: «а в данном случае она оказалось еще и без головы. Да и не любовь это вовсе».

На личном деле старшего помощника капитана Геннадия Ивановича появилась запись «В дальнейшем отказать». Удивительное дело.

«Судовой нигилист»

«Владимир Николаевич, вот все же и пришло сообщение о предстоящих заменах членов экипажа», – обратился капитан к поднявшемуся на мостик старшему помощнику.

– Повару будет замена? – поинтересовался старпом, – а то в последнее время одни разборки с ней, все жалуется на какие-то проблемы дома.

– Повару будет замена, будет замена и матросу Свиридову, он тоже просился домой. А вот будет замена и нашему боцману Григорьевичу. По срокам как бы пора и отдыхать, но он замену не просил. А самое важное – это то, кто направлен к нам на замену боцману. К нам прибудет новый боцман Николай Александрович Красников. Вы с этим деятелем еще не знакомы, нигде не пересекались? – закончил капитан.

– Нет. Пока не пересекался. А чем, как вы сказали, этот деятель знаменит? Плохой работник? – в свою очередь поинтересовался Владимир Николаевич.