Большее благо

Лютый шторм бушевал той ночью, когда Ярви узнал, что он — король. Или, по крайней мере полкороля.

Такой ветер гетландцы звали «ищущим», ибо он отыскивал любую щель и скважину и, как бы люди ни подпитывали огонь, как бы ни жались друг к другу, нес мертвенный хлад Матери Моря всякому жилищу.

Ветер терзал ставни узких окон матери Гундринг, и даже окованная железом дверь стучала о порог. Ветер дразнил пламя в очаге — пламя злобно плевалось и трещало, пририсовывало когти теням висевших повсюду сухих трав, мерцало на корне, который мать Гундринг подняла шишковатыми пальцами.

— А это?

С виду — обычный комок грязи, но Ярви выучил этот урок.

— Корневище черного языка.

— И для чего, мой принц, служителю брать его в руки?

— Служитель надеется, что брать его не придется. Его отвар без вкуса и цвета, но это — самый смертельный яд.

Мать Гундринг отбросила корень.

— Порою служитель обязан браться за темные и опасные вещи.

— Служители обязаны стремиться к меньшему злу, — сказал Ярви.

— И отмерять наибольшее благо. Верно. Пять ответов из пяти. — Один одобрительный кивок матери Гундринг, и Ярви зарделся от гордости. Одобрение служителя Гетланда не так легко заработать.

— На испытании загадки будут попроще.

— На испытании. — Ярви встревоженно потер скрюченную кисть сухой руки большим пальцем здоровой.

— Вы его пройдете.