После гибели Объединенного флота адмирала Того для второй армии генерала Ясуката Оку, уже погруженной на корабли и приготовившейся к десантированию на Ляодунский полуостров, потянулись дни тягостной неопределенности. С появлением в Желтом море отряда кораблей-демонов, в одном бою с легкостью разгромившего и уничтожившего лучшее соединение японского флота, шансы на успешную десантную операцию становились весьма призрачными. И до того момента главнокомандующий императорской армией маршал Ояма мог отдать приказ на совершение десантной операции не раньше, чем русский флот будет заблокирован в Порт-Артуре, а первая армия генерала Куроки успешно форсирует пограничную реку Ялу, которая была просто идеальным рубежом для обороны.
Призрачными становились шансы на выживание и у прикрывающего десантную флотилию седьмого боевого отряда Императорского флота, оставшегося огрызком от третьей боевой эскадры, после того как адмирал Катаока лично повстречался в бою с пятнистыми морскими демонами. Командовал соединением прикрытия контр-адмирал Сукеудзи Хосоя, который держал флаг на казематном броненосном корвете «Фусо». Помимо этого двадцатишестилетнего ветерана японского флота, в отряд входили девять канонерских лодок: Хией", "Каймон", "Иваки", "Чокай", "Майя", "Атаго", "Санен", "Цукуба", "Удои", авизо «Мияко», 16-й отряд миноносцев и в качестве единицы «усиления» трофей японо-китайской войны броненосец «Чин-Иен».
В случае столкновения хоть с пятнистыми кораблями-демонами, хоть с пятью вполне дееспособными русскими броненосцами, за седьмой боевой отряд, укомплектованный плавучим вторчерметом, нельзя будет дать и шести сен (6 японских копеек, дневная зарплата военного кули). И такая же цена будет и второй армии генерала Оку, которую, если честно, давно было пора было спускать на берег прямо здесь, по месту якорной стоянки. Вот только главнокомандующий японской армией маршал Ояма, ошарашенный известием о гибели Объединенного Флота, все никак не мог решиться на войну-минимум, целью которой должно быть объявлено удержание уже захваченной японцами Кореи. Ведь именно из-за контроля над этой заморской континентальной территорией по большому счету десять лет назад была затеяна японо-китайская, а в настоящий момент и русско-японская война.
Но на вариант-минимум в первую очередь не были согласны англичане, финансировавшие войну с Россией и осуществлявшие техническую поддержку японских армии и флота. Японскому правительству, совету Гэнро и лично императору Муцухито была обещаны в самое ближайшее время некие военные демонстрации поддержки со стороны британского флота, в том числе и эскортирование британских транспортных кораблей, доставляющих снабжение воюющей Японии британскими же крейсерами. В Токио не были окончательно уверены, что эти самые «демонстрации поддержки» как-то напугают хоть корабли-демоны, которым все равно, кого топить, хоть русского императора Николая, который после вероломного нападения, что называется, закусил удила. Но иного выхода у гордых самураев не было. Если ты должен большие деньги, то пока не расплатишься, будь добр, пляши под дудку своего кредитора.
Вот вторая армия генерала Оку и седьмой боевой отряд императорского флота изнывали в ожидании того момента, когда британские боевые корабли прикроют их своими корпусами от снарядов русских броненосцев и крейсеров, после чего они смогут все-таки осуществить высадку на Ляодунский полуостров, блокировав Порт-Артур с суши и взяв его в осаду. Но ожидание несколько затянулось, потому что сами разговоры о явственной британской поддержке – дело скорое, а вот их реализации ждать придется достаточно долго. Ждать пришлось так долго, что дождались японцы чего-то прямо противоположного. Та русская эскадра, которая в составе четырех броненосцев, одного броненосного и трех бронепалубных крейсеров вчерашнего дня вышла из Порт-Артура, направилась отнюдь не в тренировочный поход.
Когда Артурский берег скрылся за туманной пеленой, на рандеву с эскадрой вышли оба пятнистых корабля-демона. После короткого обмена сигналами и радиопереговоров «Трибуца» с «Аскольдом», на котором держал свой флаг адмирал Макаров, «Баян», присоединившись к «Быстрому», направился на юго-восток к выходу из Желтого моря, а вся остальная эскадра, вкупе с «Трибуцем», взяла курс прямо на ост. Адмирал Макаров решил, что пришло время русскому флоту посетить рейд Цинампо и избавить изнывающих от безделья японцев от тягостного ожидания. Целая японская армия, расположившаяся на пароходах и не в пределах рейда военно-морской базы прикрытого береговыми батареями, была очень соблазнительной целью. Если победа в Порт-Артурском сражении была исключительно делом рук потомков, то за этот не менее эпический погром слава должна разделиться ровно пополам.
На восьми экономических узлах с учетом рандеву с потомками и некоторых неизбежных на море случайностей идти русским кораблям от Порт-Артура до Цинампо предстояло почти сутки. При этом ожидание поддержки со стороны британцев сыграло с японцами очень злую шутку. Когда они узрели на горизонте густые дымы, то решили, что это подходит британская эскадра, и пребывали в этой блаженной уверенности ровно до того момента, пока не разглядели над кораблями Андреевские флаги. Финита ля комедия. Впрочем, предпринимать хоть что-то по этому поводу было уже поздно, потому что внешний рейд Цинампо представляет собой слабо расширяющуюся горловину устья реки Тэдоган, вдобавок ко всему плотно перекрытого минными заграждениями и сетевыми бонами. Одним словом, к тому моменту, когда японцы разглядели среди русской эскадры корабль-демон и поняли, что за ними пришли, единственный выход из этой мышеловки был уже плотно перекрыт.
Когда контр-адмирал Сукеудзи Хосоя разглядел тех, кто к ним пожаловал, он проклял все. Пятнистый корабль-демон вел за собой целую толпу бронированных громил. Четыре русских броненосца – это ровно на четыре штуки больше, чем он хотел бы здесь видеть, да и те два бронепалубных крейсера, которые пришли с отрядом, тоже были далеко не подарком. Даже против «Аскольда» и «Новика» седьмой боевой отряд японского императорского флота годился только в качестве плавучих мишеней. Старье, оно и есть старье.
Тем временем на мостике флагмана адмирал Хосоя обратился к командиру «Фусо» капитану второго ранга Мамору Окуномия и собравшимся вокруг него офицерам:
– Господа, эти русские корабли пришли нас убивать, и помешать этому мы никак не сможем. А посему наша задача – достойно умереть. Помните, что долг самурая тяжелее горы, а смерть легче перышка. Тэнно хейко банзай!
Но, к удивлению японских военных моряков, первый залп шести– и двенадцатидюймовых пушек с развернувшихся в линию и вставших на якорь русских броненосцев пришелся не по броненосным ветеранам японского флота и не по канонеркам, которые только начали разводить пары. Русские снаряды упали на якорную стоянку транспортных пароходов, битком набитых солдатами и военным имуществом. Русские игнорировали японские военные корабли, как будто они были уже полностью безвредны.
И стреляли русские броненосцы не своими любимыми псевдофугасами с минимальным количеством влажного пироксилина, а трофейными японскими шимозными снарядами, которые рвались, даже ударяясь просто об воду. Пытаясь спастись, японские солдаты прыгали за борт, надеясь доплыть не до столь далекого берега, но вода кипела от разрывов снарядов, как кастрюля с супом, забытая на плите нерадивой хозяйкой, и мало кто из тех, попытался спастись вплавь, сумели потом выйти из воды. Пароходы горели, тонули – кто на ровном киле, кто с запрокидыванием на борт, но самой страшной трагедией был взрыв зафрахтованного японским флотом британского грузового парохода, груженого боеприпасами для армейской артиллерии и запасами динамита для саперных батальонов. Ослепительная багровая вспышка, грибовидное облако угольно-черного дыма, и сокрушающая все ударная волна, видимая невооруженным глазом, которая буквально разорвала на части несколько близлежащих транспортов, битком набитых японскими солдатами, а те, что были расположены чуть подальше, получили сильные повреждения. В довершение всего с почерневших от дыма небес на гладь воды и пока еще уцелевшие пароходы, посыпался град из подкинутых в небо обломков злосчастного трампа, среди которых попадались фрагменты людских тел и неразорвавшиеся боеприпасы.
Этот взрыв будто разбудил дремлющие японские корабли. Сначала «Фусо», а потом и «Чин-Иен», еще находясь на якорях*, выбросили в сторону русских броненосцев снаряды главного калибра, но, несмотря на максимальный угол возвышения орудий, недолет составил порядка десяти-двенадцати кабельтовых** (1850-2220 метров)
Примечание авторов:
С подачи Карпенко адмирал Макаров расстреливал японскую якорную стоянку с безопасного расстояния, зная, что целый час ни транспорты, ни плавучий бронехлам седьмого отряда не сможет двинуться с места и будет представлять собой набор неподвижных мишеней. Прекратив избивать транспорты, русские броненосцы обратили свое благосклонное внимание на японские боевые корабли. А много ли надо древним старичкам, обшитым еще архаичной сталежелезной броней, не предназначенной противостоять двенадцатидюймовым шимозным фугасам.
Уже с третьего залпа стоящие на якорях японские корабли попали под накрытие, тогда же случилось и первое прямое попадание в «Фусо», разворотившее ветерану японского флота ют и выведшее из строя 170-мм кормовую щитовую артустановку. Дальше все пошло по нарастающей. Вскоре оба ветерана японского императорского флота, избитые градом двенадцати– и шестидюймовых снарядов, яростно пылали от носа до кормы, при этом медленно погружаясь в воду. Хода они так дать и не успели и до самого конца боя остались неподвижными мишенями.
Тем временем, пока с японскими военными моряками говорил главный калибр броненосцев, напоминая о деле при Чемульпо, «Адмирал Трибуц» нащупал своей акустикой расположение двух ниток минных букетов, ограждающих якорную стоянку, а также сеть боновых заграждений. После этого, применив реактивные бомбометы, корабль-демон, так же, как и при штурме маневровой базы на Элиотах, проделал в минных заграждениях проходы, достаточные для того, чтобы «Новик» и возглавляемые им миноносцы смогли проникнуть внутрь и своими самодвижущимися минами закончить то, что начал главный калибр броненосцев. Конечно, у японцев еще оставались четыре номерных миноносца, которые могли бы противодействовать русскому вторжению, но там был «Новик», который своими 120-мм пушками Кане кушал такие миноносцы на завтрак, обед и ужин.
В преддверии такого исхода на зафрахтованных японским флотом иностранных транспортных пароходах (естественно, на тех, на которых не было японских солдат, а только припасы) команды начали спешно поднимать белые флаги, сигнализируя о том, что они не хотят умирать в этой кошмарной бойне, устроенной безжалостными русскими варварами. Всего таких британских, голландских, датских и французских пароходов, груженых самой разнообразной всячиной, набралось четырнадцать штук. Те же суда, которые таких флагов не поднимали, беспощадно подвергались минным атакам и шли на дно. Хотя это громко сказано, глубины в устье реки Тэдоган были не очень глубоки и если корабль садился на дно на ровном киле, над водой обычно оставались торчать надстройки, а в некоторых случаях и верхняя палуба, облепленная японскими солдатами и офицерами, как сахар муравьями. Те стреляли в сторону русских миноносцев из винтовок и револьверов, грозили кулаками и выкрикивали японские ругательства и проклятия.