«Пора», — подумал я и зашагал впереди всех по улице. Я знал всё — и истину, и причину появления в метро в первый раз. Причина, связанная с тем, что было на видеокассете. Мы почти подошли к знакомой нам до боли улице Турку, когда одна из птиц бомбардировщиком спикировала на наши головы. Я дал команду не стрелять, сам же снял монстра точным выстрелом в клюв. Птеродактиль, будучи без головы, упал к моим ногам. Сородичи мутанта поспешили ретироваться за горизонтом.
Парк, через который проходила улица, где мы захоронили Владлена, в этом месте был заполнен водой. Решили переходить вброд, благо радиация вновь отступила. Я убрал за пояс УЗИ, подошёл к небольшому обрыву. Все мы люди и все совершаем ошибки. Только я сделал шаг вперёд, как поскользнулся и кубарем полетел вниз. Тёмная как смоль вода встретила сильным ударом. Воронкой тянула на дно, которого, казалось, не существовало вовсе. И там, на дне, априори я был не один.
16 июля 1945 года Соединёнными Штатами была впервые испытана плутониевая бомба имплозивного типа. Этот взрыв принято считать началом ядерной эпохи и ознаменованием Холодной войны. Бомба «Толстяк», сброшенная в августе того же года, являла собой аналогичный тип оружия. Советское правительство во главе со Сталиным и Берией в спешке принялось пополнять свой ядерный арсенал. Так началась гонка вооружения. Параллельно по стране возникали убежища на случай Третьей Мировой. После смерти Сталина и падения Берии на экспериментальном бункере платформы Кавголово прекратились секретные работы. В конце октября 1962 года по окончанию Карибского кризиса, длившегося 13 дней, решено было в срочном порядке продолжить начатую стройку. Так, в очередную годовщину октябрьской социалистической революции закончились работы по созданию первого лабораторного яруса и систем воздухоочищения и подачи воды. Бункер получил название «Убежище № 13» в честь событий минувшего кризиса.
К 1963 году закончились работы по второму ярусу, отведённому персоналу. Но Третьей Мировой не наступило, посему двери бункера находились закрытыми вплоть до запуска ядерных ракет. Никто не ждал войны, но и не отрицал её возможного начала. На данной видеокассете я, профессор Преображенский, поведаю вам основные этапы эксперимента в рамках созданного нашими потомками Убежища 13. Всё, что проделано здесь, послужило сугубо интересам науки. О случившемся никто не сожалеет.
Глаза никак не хотели привыкать к подводной темноте. Всё равно, что заставить себя лицезреть внутри бездны. Мысль-химера. Судя по всему, в данную часть парка попало небольшой ракетой, в результате чего образовалась внушительных размеров яма, со временем заполнявшаяся водой. Я нащупал ногами мягкое дно, словно то поросло водорослями. Я хотел было оттолкнуться, заставить тело всплыть, но при этом чувствовал, как растения обвивают мои ноги. Там, в бесконечных подводных зарослях дно поверхности раздвигалось в стороны. Водоросли тянули меня в пасть монстра, таившегося здесь многие и многие годы. Паника овладела мною, воздух стал стремительнее выкачиваться из лёгких. «Максимум, полминуты», — прикинул я.
Я был благодарен за то, что мы встретили Ахмета, снабдившего нас на сей раз оружием, в том числе холодным. Я достал из кармана нож и принялся один за другим сдирать растения. Горло спрессовывало, глаза вылезали из орбит. Больше всего в жизни хотелось вздохнуть, но я понимал, что вода вмиг зальёт лёгкие. Полминуты давно прошли, а я по-прежнему не дышал. Намордник на лице давил вниз. Наконец, последний водоросль сдался и моё тело подняло наверх. Я жадно глотнул воздух, не видя по началу, что происходит вокруг. В глазах искры. Казалось, дно подо мной стало не таким глубоким. Монстр поднимался наружу. Субстанция, покрытая водорослями, как подводная лодка, нагоняла меня, пока я, что есть силы, плыл на голос к другому концу берега. Сто пятьдесят метров — марш бросок не на жизнь, а на смерть.
Я видел Риту и Ахмета, вскинувшие М-16 по направлению тучи водорослей, следовавшей за мной. Посыпались выстрелы, которые задерживали на секунды тварь из бездны. Напоминала мне она плесень — бесформенное ничто, наделённое разумом и способное сожрать тебя в один заход. До берега оставалось всего ничего, когда откуда то со дворов прибежали мокрые до нитки Пашка и Чума. Четыре залпа пуль, подстраховывавших меня, не останавливали мутанта, но также не давали засосать меня ему в пасть.
— Молох, ныряй! — крикнул мне Ахмет, когда я достиг горизонта событий — ту самую точку невозврата, после которой существо накроет меня.
Вода вновь встретила кромешной тьмой. На секунду мне показалось, что в прогремевшей вспышке я увидел обладателя водорослей. Гигантская камбала с выпученными глазами. Но такое представлялось невозможным, ибо данная рыба — представитель морской фауны. Взрывом гранаты, брошенной Ахметом, вьющиеся растения разбросало в разные стороны. Вода заполнилась коричневой жидкостью. Камбала извивалась как на сковородке Атланта, попадись она тому на завтрак. Всё так же не всплывая на поверхность, последние несколько метров я осилил под водой. Только на берегу меня подхватили Ахмет с Пашкой.
— Я думала, ты мёртв — бросилась мне в объятия Чулок. Не смотря на то, что мы оба промокли до нитки, я чувствовал тепло её тела. — Когда ты свалился в воду, мы с Ахметом бросились тебе на помощь, но под водой не видно не зги. В итоге мы вообще оказались на другом берегу.
— Мы же решили стороной оплыть — добавил Пашка. — Мало ли тебя снесло течением.
Тем не менее, я поблагодарил бойцов за то, что не попал в руки морскому Демиургу. Впереди простиралась ровная дорога вплоть до кругозора. Оставалось нам порядка километра. Три трамвайные остановки, отделяющие нас от загадочной Славы. Ахмет поведал, что аномальная зона, сгустившаяся над нужным нам парком Интернационалистов, в Питере есть ещё в одном месте. Как раз таки таинственный район Апрашки, где пропадают диггеры. Облака же, похоже, в какой раз застыли, решив нас не расстраивать плохой погодой. А до темноты времени — вагон.
Первая остановка — «Музыкальная школа». Белый Чулок проверила радиацию — норма, поэтому старые добрые противогазы мы решили снять. Знать бы, что послужило причиной заражения на отрезке Института Кино и Телевидения — Белы Куна. Страшно вообразить, что творится в ГУПе — университете, расположившемся как раз меж двумя точками. За время размышлений я не заметил, как порядком обсох.
На остановке нас караулила доселе неведомая ловушка.
Здравствуйте, меня зовут профессор Преображенский Евгений Ильич. Я главный заведующий Убежищем № 13, платформа Кавголово.
Около месяца минуло с момента запуска ядерных ракет. Мы не знаем, что происходит наверху, в мире, сохранились ли города. Связь с Петербургом отсутствует. Остаётся надеяться, что кто-то уцелел в сети метрополитена. По нашим подсчётам, ядерная зима продлится один, максимум два года, потому выход на поверхность можно считать актом самоубийства или шизофрении.
Паники нет, но чувство неопределённости, конечно, гложет каждого из нас. Научный персонал насчитывает штат в сто два человека, включая меня, ещё пятьдесят восемь рабочих разместились на нижнем ярусе. С едой и питьём норма, но в виду того, что война началась внезапно, достаточного количества продовольствия завезено не было. Да и кто мог предвидеть войну такого масштаба? Тем не менее, провизии для того, чтобы пережить ядерную зиму, у нас вполне достаточно.
В ближайшем времени начнутся эксперименты на крысах. Чтобы выжить в новом инородном для человека мире, стоит для начала к нему адаптироваться. Грызунам будут вводиться в организм радианы, затем при помощи синтезированных химических препаратов наблюдаться воздействия различных ГМО на облучённый организм.
Да поможет нам Бог в наших поисках.
На своей памяти я пока ни разу не сталкивался с Громилами — заражённые люди, сносящие всё на своём пути. Радиация подействовала на них странным образом: тело увеличилось в размерах, конечности прибавили в весе, только голова впала, по всей видимости, отразившись и на мозг. Существа крайне свирепы. «Последняя ступень эволюции перед бордюрщиками и людьми», — подумал я с иронией, глядя на то, как двое самых настоящих верзил бегут на нас сломя голову. Я понимал, что всё до пугающего безобразия плохо, ведь на то, чтоб завалить одного монстра, понадобится далеко не одна обойма. И пофиг, что нас пятеро, нашпигованных с ног до головы оружием. Вот кто терминаторы, пусть и под плотью у мутантов находится не стальной каркас, а костяная система.