Книги

Молитвы о воле. Записки из сирийской тюрьмы

22
18
20
22
24
26
28
30

Во время одного из ежедневных визитов Ахмад сказал, что спецслужбы устроили у нас обыск и приходил Юсуф, чтобы сделать предварительную проверку.

— Какой ужас! — воскликнула Кристина. — Он что, рылся в моих вещах?!

Ахмад тысячу раз извинился и сказал, что не мог ничего поделать.

— У нас же там такой бардак всегда… — тихо сказала Кристина.

Тут Ахмад сказал, что, напротив, Юсуф удивился тому, какой порядок был в моей комнате.

Кристина посмотрела на меня с удивлением. Пока она приходила в себя, Ахмад сказал:

— Все фотографии, все пленки пришлось сжечь…

Это было как приговор. Мой личный приговор.

***

Вечером третьего дня охранник сказал Кристине, что ее вывозят в Ливан на следующий день. Мы спросили про суд.

— Суд вам не положен! — ответил охранник и закрыл камеру.

У всех уголовниц в предыдущей тюрьме был суд. У всех иностранок в этой тюрьме был суд.

Но не у нас.

На следующее утро нас снова привезли в полицейский участок, где мы должны были чего-то ждать. С нами была индианка, которая накануне показывала мне синяки на своем теле. Хозяйка каждый день избивала ее палкой от швабры, видимо считая это забавным.

Девушка пошла в полицию в надежде получить защиту. Ее арестовали.

Пришла хозяйка с мужем. Она в три раза больше индианки! На лицах акульи улыбки. Кристина начала вежливо расспрашивать арабку. Я же прямо спросила, почему она избивала свою работницу. Ей стало стыдно. И стыдно не потому, что она это делала, а потому, что услышали полицейские. Это все, что я смогла сделать для сокамерницы.

Дальше они начали объяснять индианке, что она должна вернуться в арабский дом и проработать там пять лет, ведь так гласил контракт.

Я спросила, прописано ли в контакте, что их домработница — еще и девочка для битья?

— Что я могу поделать? — сказал мне сириец. — Я заплатил шесть тысяч долларов агентству, чтобы ее доставили из Индии! Кто покроет мои издержки???

Я задала свой вопрос несколько раз. Мне никто не ответил. Девушка рыдала и просила забрать ее обратно в тюрьму, а ей все твердили, что это невозможно, потому что она подписала контракт.