И долго сидел, вздыхая, о чём-то размышляя и глядя на сиреневые звёзды…
Перед самым рассветом он обошёл своё единственное богатство – верблюдов, погладил каждого, поправил уздечку. Затем переложил на Белоухого ту немногую поклажу, которую имел. Осторожно, издалека, пересчитал спящих женщин. И очень обрадовался.
– Как раз! – повторял он. – Как раз!
Солнце ещё не взошло, как он разбудил предводителя:
– Я дам тебе верблюдов!
– Что? – не понял спросонья тот.
– Я дам тебе своих верблюдов! – горячо повторил Сисой. – Только ты посади на них женщин!
Предводитель изумлённо смотрел на Сисоя: не шутит ли? Отдать целый караван верблюдов?!
– Ты что, сумасшедший? – засмеялся.
Но Сисой отмахнулся.
– Ты должен посадить наложниц на верблюдов, – повторил он, – и не позволять им идти по камням!
Наконец, хозяин понял.
– Мы пойдем намного быстрее, – согласился он, – но учти, я не дам тебе ни монеты!
Сисой помог усадить женщин и каждой в руку подал бич.
– Но их не нужно бить, они и так пойдут, – уговаривал он.
Наложницы улыбались, и Сисой видел тёплые взгляды в прорезях для глаз.
Когда караван уходил, он ещё раз пересчитал всех. Одиннадцать верблюдов – одиннадцать женщин. Как раз! Потом сел на Белоухого и тронулся в путь. Всю дорогу до Дамаска он распевал песни.
Чётки
На маленьком молитвенном столике лежали чётки. Их было сто: чёрных бусинок, плотно пригнанных одна к другой. А в самой середине – крест.
Комната была пустой, и чётки тихо переговаривались.