Бабушка в ярком фартуке заправски нарезала хлеб треугольными ломтиками.

– Витя, иди кушать! – позвала, мельком наблюдая как Аня усаживается за стол у окна. – Иди! Поешь горячего. – Она открыла навесной шкафчик, достала миску.

На кухне появился Витя в коричневом свитере и затертых джинсах.

– Ты куда собрался? – спросила бабушка, хмуря седые дуги бровей.

Аня отложила ложку, смотря в упор на брата, который шарил рукой по верху холодильника.

– Шапку не видела? – спросил он в ответ.

– Нет. А куда это ты собрался? – уже тревожно повторила вопрос бабушка. – Тут Аня. Вить, третий час, поди. А обедать?

Витя сосредоточенно посмотрел за Аню, приблизился и извлек из-под газеты на спинке кухонного дивана вязаную шапку.

– Витя! – повысила голос бабушка.

– Я к Грише. Ты забыла? – огрызнулся внук. – Вика пропала.

Он с долей извинения покосился на сестру.

– И что? Что? – с большим волнением наступала бабушка. – Вить, – заглядывала ему в глаза, – вы что, искать ее вздумали?!

– Мы сходим в одно место.

– С Гришкой? Куда это? Какое-такое место?

– Тут недалеко. За левадой.

– За кладбищем? Куда? Там лес.

– Мы с одноклассниками. – Он кивнул, прощаясь, и вышел, натягивая на ходу шапку. – Нас много будет, – донеслось приглушенно с веранды.

Бабушка беззвучно зашевелила губами. Руки поднялись, опустились. Растерянность уступила место смирению. Она села, сжимая в руках пустую миску, окруженная пугающими раздумьями. Крышка на чайнике звенела бурлящим паром. Аня выключила газ и, тщательно поискав в скрипучем шкафчике над раковиной, извлекла полупустую коробку листового чая; молча заварила себе крепкий напиток, взяла два ломтика хлеба.

Уже за столом, доедая теплый суп, она нарушила затяжную паузу:

– Что там стряслось? – спросила скорее из уважения, чем интереса.