Захотелось рот Ярины на своём члене, чтобы вбирала глубоко, до основания. Любить её захотелось. Традиционно, в миссионерской позиции, после сзади, во второй по популярности. Трахать её захотелось. Размашисто, с оттягом, теми самыми, поступательно возвратными движениями. Ритмично, долго, до сбитого дыхания, точек в глазах.

Сумасшествие какое-то! Безумие!

— Хочу тебя, — без обиняков заявил Герман.

Давай же, девочка, поведи себя как взрослая. Ответь: «Да». Признайся вслух в том, что твоё тело уже сообщило тысячами разных способов, один красноречивей другого. Румянцем, совершенно девичьим, взволнованным. Приоткрытым ротиком, приглашающим. Поверхностным, быстрым дыханием. Разведёнными в сторону ногами. Влагой на полупрозрачной ткани.

— Я тоже, — кивнула Ярина, неуверенно поёрзала, словно пыталась отползти от надвигающейся на неё мужской энергии, настолько мощной, что справиться она не могла.

— Уверена? — Герман мог продавить ситуацию под себя. Несколько простых, умелых движений, и девочка распластается под ним, не понимая, как очутилась в таком положении, без единой мысли остановиться.

— Да-а-а… — Ярина нервно сглотнула.

Герман загонял Ярину, как кот мышонка, понимая, что либо добьётся своего — трахнет, убедив её, а заодно и себя, что секс — именно то, что нужно им обоим, либо узнает, что останавливает девочку, где прячется чёртов рубильник, переключающий «да» на «нет» в самый последний момент.

— Хорошо.

Он перегнулся через кровать, задевая Ярину, игнорируя её тепло и шальное сердцебиение, которое чувствовал не телом, душой. Дотянулся к тумбочке, достал то, что собирался, разложил блестящие квадратики на простыне.

— Какие выбираешь? — деловито поинтересовался он, игнорируя расширенные, синие-синие глаза.

Как же хотелось откинуть грёбаные презервативы в сторону, сказать, мол, пошутил, однако организм давал понять, что шутить не намерен. Он, организм, хочет трахаться, плевать ему на мораль, здравый смысл, чёртовы страхи.

— Не знаю. — Ярина быстро перебрала пальцами пакетики. — Это обязательно?

— Естественно, — кивнул он в ответ. — Всегда, при любых обстоятельствах, думай о собственной безопасности.

— Ты всегда такой, да?

— Какой? — опешил Герман.

— Продуманный… осторожный.

— Сейчас уже да, — после недолго раздумья согласился Герман.

— А как же любовь? — нахмурилась Ярина.

— Любовь?