Дело кончилось тем, что меня обвинили в краже Машиного мобильника. Нет, вы можете это себе представить? В результате юридической сделки с меня сняли обвинения в «электронном терроризме» и «провоцировании массовых беспорядков» в обмен на признание моей вины в мелком воровстве. Меня осудили на три месяца исправительных работ с проживанием в реабилитационном центре для малолетних правонарушителей у нас в Мишене. Ночевал я в этом центре, в одной спальне со мной жили настоящие преступники, гангстеры и наркоманы, а также парочка реальных психов. А в течение дня я был «свободен» и по утрам уходил в свой «офис».

– Маркус, ее отпустили, – сообщила Барбара.

– Кого?

– Кэрри Джонстон, – ответила Барбара. – Закрытый военный трибунал снял с нее все обвинения. Материалы дела засекречены. Ее оставляют на действительной службе и отправляют в Ирак.

Кэрри Джонстон – так звали ту даму с очень короткой стрижкой. Это выяснилось на предварительных слушаниях в Верховном суде штата Калифорния, но больше почти ничего узнать так и не удалось. Она не сказала ни слова о том, от кого получала приказы, в чем заключались ее обязанности, кого и за что сажали в тюрьму. Только сидела в зале суда день за днем, храня полное молчание.

Тем временем федеральные органы рвали и метали насчет «одностороннего и противозаконного» решения губернатора закрыть их лавочку на Острове Сокровищ, а на мэра ополчились за то, что он вышвырнул из Сан-Франциско федеральную полицию. Множество из тамошних копов, а также охранники из Гуантанамо-в-Заливе угодили в калифорнийские тюрьмы.

Между тем в один прекрасный день из Белого дома не поступило очередных негодующих заявлений. Молчал и наш калифорнийский Капитолий. А на следующий день на ступенях губернаторского особняка состоялась напряженная, немногословная пресс-конференция, на которой хозяин дома и руководитель ДВБ объявили, что достигли «взаимопонимания».

Согласно их договору ДВБ обязался провести расследование «возможных ошибок в оценке ситуации», допущенных после взрывов на мосту Бэй-Бридж. Затем должен был состояться закрытый военный трибунал, который всеми доступными средствами гарантирует, что виновные в нарушениях закона понесут справедливое наказание. За это сенат штата Калифорния получал право контролировать деятельность ДВБ, закрывать, инспектировать и перепрофилировать любые ведомственные учреждения.

Репортеры встретили это заявление оглушительным ревом. Первой задала вопрос Барбара:

– Господин губернатор, при всем уважении не могу не спросить. У нас есть видеозаписи, неопровержимо доказывающие, что офицеры Департамента внутренней безопасности, действуя, очевидно, по прямым указаниям Белого дома, применили к Маркусу Яллоу, уроженцу и гражданину этого штата, жестокую пытку под названием «Имитация утопления». Действительно ли власти штата намерены отбросить всякую видимость правосудия в интересах своих граждан, подвергающихся бесчеловечным противозаконным пыткам?

Голос Барбары дрожал, но она сумела без запинки произнести это до конца.

Губернатор лишь развел руками.

– Правосудие свершит военный трибунал. Если мистер Яллоу или любой другой гражданин, который считает себя пострадавшим от действий Департамента внутренней безопасности, желает получить компенсацию за причиненный ущерб, он вправе истребовать ее в судебном порядке у федерального правительства.

Именно этим я сейчас и занимался. За неделю после губернаторской пресс-конференции было подано больше двадцати тысяч гражданских исков против ДВБ. Моим делом занимались юристы из Американского союза гражданских свобод. Они подавали в суды запросы на получение результатов закрытых военных трибуналов, и до сих пор судьи относились к этому с пониманием.

Но такого я никак не ожидал.

– Выходит, ей все сойдет с рук?

– В пресс-релизе сказано очень мало. «После тщательного изучения событий в Сан-Франциско и в специальном антитеррористическом изоляторе предварительного заключения трибунал пришел к выводу, что действия мисс Джонстон не дают оснований для принятия к ней дополнительных дисциплинарных мер». Именно так и написано – «дополнительных», словно она уже понесла какое-то наказание.

Я фыркнул. После освобождения из Гуантанамо лицо Кэрри Джонстон каждую ночь являлось мне в самых страшных снах. Она склонялась надо мной и с гаденькой улыбочкой приказывала своим людям «дать мне попить».

– Маркус… – начала Барбара, но я ее перебил:

– Ничего-ничего. В выходные я запишу об этом видеообращение. Понедельник – лучшее время для запуска вирусных роликов. Люди возвращаются с праздников и ищут в интернете что-нибудь забавное, чтобы потом обсудить с друзьями в школе или на работе.