– …
– Ладно. Наливай, садись и излагай.
Мийол проигнорировал и заварочный чайник с набором пиал, и стулья. Прошёл вдоль дубового стола, занимающего всю середину столовой, вперёд и назад. Развернулся, повторил. И лишь на третьей подобной эволюции заговорил:
– Поначалу всё пошло… ожидаемо. Я рассказал ей историю создания
Ригар долил себе чаю из заварника, отпил. Мийол продолжал ходить по столовой.
– А потом всё пошло наперекосяк.
– Как? – спокойный интерес.
– Я уже хотел сделать предложение, то самое, когда… эх. Глубокоуважаемая спросила, как широко разошлась формула чар. А когда я ответил, что её знают только ты, Васька и Шак – ну, и ещё она теперь – просто взяла и сказала, что запрещает нам всем впредь распространять знание о
– А ты решил, что адвансар Сарекси, почти втрое тебя старше, станет отвечать на вопросы нахального малька?
– При чём тут нахальство?! Раз уж она признала меня личным учеником…
– Личным, – акцентировал Ригар, перебивая. – Всего лишь. Тебя разбаловало общение со мной и со Щетиной, который тоже ещё тот анархист… был. Ты забыл, что личное ученичество – это, по Тарзию, лишь вторая ступень из трёх, не подразумевающая особой доверительности. И довольно односторонняя. Неравноправная.
– Но ведь…
– А ещё, – снова перебил отец, ещё строже прежнего, – ты забыл, что Никасси выше тебя по статусу в достаточной мере, чтобы отдавать приказы без каких-либо объяснений. Или возомнил, что пребывание на одном уровне с ней даёт тебе какие-то преференции?
– Нет!
– Тогда что тебя не устраивает?
– …
– Дальше что было?
– … – Мийол продолжал молчать.
Вот тут Ригар не удержался и немного напоказ вздохнул:
– Ты какую эпическую дурость упорол?