— Что такое?!

— Это необходимо. Будем посылать ему деньги. Сначала выучит язык, потом начнет заниматься.

— Вижу, ты относишься к этому очень серьезно.

— Парень способный, я с ним беседовал. Даже не верится, что это сын простого рабочего, — оправдывался Август.

— Шантажист тоже человек умный, но вредный.

— Вредный или не вредный, но мы приняли его условия.

— Это паразит.

— Паразит не хочет гибели того, за чей счет он живет. Ты же сама это говорила, дорогая. Пока парень будет учиться, отец оставит нас в покое. Идем, нас зовут, — сказал Август, увидев, что барон в обществе Ширин покидает выставку.

Все вместе поехали в резиденцию Витгенштейна. Прислуга торопливо накрывала на стол. Карл провел Ширин в комнату, где хранилась коллекция курительных трубок.

— Вы что, барон, пользуетесь ими всеми? — спросила восхищенная Ширин.

— О нет, мне доставляет радость сам процесс коллекционирования. У каждой трубки есть своя история, свой паспорт. Там обозначено, где она изготовлена, из какого сырья. Вот, например, те я купил на побережье океана. А те, из корня вереска, — на побережье Адриатики. Те же — привезла мне Маргит с Кашубского Поморья… И, представьте себе, здесь, в пустыне, я купил вот эту трубку. Для Европы это страшно редкая вещь. Я предложил крупную сумму, а кочевник не понимал, за что я хочу платить. Он хотел мне продать ни больше ни меньше маленькую девочку, и я с трудом смог объяснить ему, что плачу только за эту трубку.

— Это удивительно, удивительно… — восхищалась Ширин. — Вы, европейцы, в самой обыкновенной вещи способны увидеть красоту, которой мы не замечаем. А ведь и мы не слепые.

— А сейчас я покажу вам то, что вы видите каждый день и, может быть, не замечаете в этом красоты, — сказал Карл и провел Ширин в другую комнату, где хранилась коллекция камней. — Камни — это символ вечности. Они старше, чем вся ваша история. Вот эти я собрал в Персии, те — в Баварских Альпах и горах Гарца, другие в Пиренеях, а эти — недавно привезла мне Маргит из Польши…

Рассказ барона прервала Наргис, которая, грациозно поклонившись, пригласила к ужину. Карл повел Ширин в столовую, где их уже ждал богато накрытый стол. Наргис, стоя за стулом барона, очень внимательно наблюдала за молодой иранкой. После ужина Карл сам отвез Ширин на машине домой. Вернувшись в мраморный дворец, он направился в комнату Августа. Его брат с коктейлем в руке, как обычно, слушал по радио передаваемые из Берлина выступления, на этот раз это была речь Геббельса. Увидев Карла, он выключил радиоприемник и поднялся с кресла.

— Не беспокойся, — сказал барон.

— Там нет ничего интересного, — ответил Август.

Карлу слова брата явно пришлись по вкусу.

— Выпьешь?

— Охотно.

Август тщательно смешал коктейль в высоком хрустальном стакане и протянул его Карлу.