– Из нее тоже сделали рэп?

– Нет. Лорин исполняет оригинальный текст. Уислеф подпевает ей, произнося «однажды… однажды». Но все это в ритме хип-хопа.

– По-моему, кошмар.

– Это хорошо, поверьте, – проговорила Шанталь покровительственным тоном. В смысле что тебе объяснять – все равно не поймешь. – Лорин действительно хорошая певица. Я сейчас попытаюсь поймать какую-нибудь их запись. Они постоянно в эфире.

Она повернула ручку настройки и начала ловить станции, ухватывая обрывки фанк-музыки, рэгги, калипсо, передачи «Первые сорок из журнала „Биллборд“», креольской песни, хип-хопа, но нигде не было группы «Фугис».

Когда Шанталь откинулась на сиденье, Макс стал разглядывать ее грудь. В прогалинах между пуговицами блузки виднелся белый лифчик на липучках с отороченными кружевом колпачками. По краям выпячивались небольшие светло-коричневые груди. Он заметил ее улыбку – Шанталь прекрасно понимала смысл его взгляда, и это ей нравилось.

– Расскажите о себе, – попросил Макс. – Где вы учились?

– На экономическом, в университете в Майами. Окончила в девяностом. Несколько лет работала в «Сити-банке».

– Давно вернулись?

– Три года назад. Заболела мама.

– Иначе бы остались в Штатах?

– Да. Мне там интересно.

– У Аллейна Карвера вы тоже занимаетесь экономикой?

– Что-то в этом роде. Он собирался начать выпуск кредитных карт, но придется ждать, пока окрепнет экономика. Штаты обещали пакет помощи, но мы не увидели ни единого доллара. Думаю, и не увидим.

– Нас здесь недолюбливают, верно?

– Просто от вашего присутствия пока никакого толка.

Макс кивнул и стал смотреть в окно.

Через двадцать минут они прибыли в город. Всюду пыль, старые, облупившиеся дома, разбитые дороги.

Шанталь затормозила и свернула на главную улицу, забитую людьми. Оборванные, изможденные, с усталыми лицами, они куда-то двигались, больше по привычке, чем по необходимости. Недавние рабы. Некоторые толкали перед собой грубо сколоченные тележки с песком, другие несли на головах или плечах плетеные тростниковые корзины. Тут же животные вышагивали на равных – черные свиньи, собаки с выгоревшей на солнце шерстью, ослики, тощие козы, коровы с выпирающими ребрами, куры. Подобную нищету Макс видел лишь по телевизору, в репортажах из страдающих от голода африканских стран или южноамериканских трущоб.

– Это Петионвилл, – сказала Шанталь. – Здесь неподалеку вы будете жить.