Убежище Питера располагалось возле Сент-Олбанса, неподалеку от так называемых Розовых садов — парка, в котором цвели восемь тысяч роз двух тысяч разных видов. Они проехали Голдерс-Грин и выскочили на шоссе М1. Небо висело низко, затянутое тучами. Хорошо хоть, дождя не было. Опьяненная скоростью, Саманта во все глаза смотрела на пролетающие мимо пейзажи. Чем больше оставалось позади километров, тем легче ей становилось. Стычка бабушки с тетушкой уже представлялась ей почти забавной, а предательство Росса Карлтона не таким убийственным. В конце концов, он ведь ей ничего не обещал. “Только не в первый вечер!" — укорила она себя. Мисс Свити, наверное, посоветовала бы ей выбросить из головы это кратковременное приключение и впредь вести себя осмотрительнее.

Она почти успокоилась, когда они добрались до дома Брайана Смита, которого Питер представил ей как старого друга. Еще не старый, лет сорока, Брайан был совершенно лыс, отчего его серые глаза и пушистые черные с проседью усы казались еще внушительнее. Одет он был в голубую рубашку и заправленные в сапоги джинсы. Росту он был под два метра, а глядя на его мускулистую фигуру, нетрудно было догадаться, что ее обладатель большую часть своей жизни проводит на открытом воздухе. При этом у него, как ни удивительно, оказался очень мягкий и негромкий голос. Брайан дружески обнял Питера и приветственно кивнул Саманте. Питер отверг его приглашение зайти в дом — небольшой, заросший плющом коттедж с витражами вместо окон — и по узкой каменистой тропке повел Саманту к огромной оранжерее.

Перед входом она остановилась.

— А что там внутри? — спросила она. Ее терзали смутные подозрения.

— Цветы, — отчетливо проговорил он.

— Не уверена, что это очень хорошая идея, — пробормотала она.

Он властно взял ее за руку и повлек за собой, толкнув стеклянную дверь.

— Семья Смит владеет этой оранжереей на протяжении трех поколений, — сказал он. — Брайан специализируется на выращивании и продаже полевых цветов Великобритании.

Крепко держа за руку, он повел ее по дорожкам, давая пояснения. Cardamina hirsuta, Tamus communis, Anemone nemorosa [10], сыпал он латинскими названиями. Действительно, в оранжерее буйно цвели цветы самых разных форм и расцветок.

— Я потрясена вашими познаниями в ботанике, — сказала Саманта, по приглашению Питера вдыхая сладкий аромат цветка под названием Barbarea vulgaris [11].

Впервые после смерти матери она нюхала цветы. Как ни странно, ничего ужасного с ней не произошло. Определенно, рядом с Питером жизнь мгновенно упрощалась.

Они сели на два выкрашенных белой краской чугунных стула. С одной стороны от них тянулись ряды Juncus effusus, с другой — горшки с сочно зеленеющими побегами Acer campestre [12].

— Я сюда часто прихожу, — признался Питер. — Рисую цветы. Особенно когда кажется, что жизнь не задалась.

— И я бы сюда сбегала…

— Приходите когда хотите. Брайан вас впустит. Для меня это место стало вторым домом после того, как Доминик меня бро… — Он прикусил язык и слегка покраснел: слабо выраженная первая степень. — В общем, после того как мы расстались.

Чуть помолчав, он добавил:

— Вам обязательно надо посмотреть Primula vulgaris [13]. У них просто поразительные расцветки.

Они пошли искать примулы. Саманта долго с восхищением разглядывала цветы с нежными лепестками от бледно-розового до интенсивнокрасного цвета.

— Доминик — это ведь французское имя? — небрежно спросила она.

— Мы познакомились в Париже, в студии живописи. И прожили вместе пятнадцать лет, — коротко ответил он.