Майя молчала, не зная, что ответить.

— Вообще непонятно, как он мог сюда попасть, если только в подвал не была открыта дверь. Что-то окошек я здесь не вижу, — сказал Николай.

Как бы они не бились с дверью, ничего не вышло. Николай достал свой резиновый коврик из рюкзака, постелил его вдоль одной из стен и они уселись на пол. Очень скоро теплый влажный воздух заставил их снять с себя куртки.

— Что же теперь делать? — спросила напуганная Майя.

— Давай попробуем подождать. В случайно закрытую дверь я не верю. Бабка специально нас здесь заперла. Видать, в отместку за хождение по крыше. Тогда утром она должна бы нас выпустить, — сказал Николай, обняв Майю за плечи.

— Может, позвонить кому-то? — предложила она.

— Здесь нет сети. Это бесполезно, — ответил Николай. — И стоит поберечь заряд на телефоне.

Но Майя все же достала свой мобильный и попробовала позвонить домой, потом отправить эсэмс, выйти в интернет. Но всё было тщетно. Ничего не вышло. Майя до сих пор не могла поверить, что старушка могла запереть их намеренно. Откуда такая жестокость в старой женщине? А если она и утром не откроет дверь! Отсюда же никак не подать знак о помощи. За дверью еще целый лестничный пролет, стучать в эту дверь бесполезно, их всё равно никто не услышит. И главное, ведь ей всё с рук сойдет! Хоть умри они здесь — когда их тела найдут, никто даже и не подумает искать эту старуху. «Если я отсюда выберусь, я ей все волосы повыдираю на голове», — думала про себя Майя. Николай же пообещал, что когда они вылезут отсюда, старушке сильно не поздоровится. Остаток своих дней она проведет в тюрьме за покушение на убийство. Правда, вскоре он сменил тему, чтобы не будоражить себя и Майю. Николай рассказал ей, что дом, в котором они находятся, построен еще до войны. В нем жил его школьный друг, в детстве они как-то лазали вместе на чердак и там на стропилах увидели старые надписи еще довоенных лет. Он уже толком не помнит, что там было написано, но под оставленной записью был подписан год — 1937. Дедушка друга поведал, что видел их еще в свое детство. А во время войны здесь располагался госпиталь. Николай стал рассказывать про военные годы.

— Попробуй подремли, Майя, — предложил он через какое-то время. — Пить хочешь? У нас же почти целый термос с чаем и твои печенюшки.

Майя отказалась от чая и печенья. Ей очень хотелось спать, ведь было уже около одиннадцати ночи. Она закрыла глаза, уткнулась лицом в рубашку Николая и уснула.

В три часа ночи Николай вдруг встал с коврика.

— Что такое? — спросила спросонья Майя.

— Ноги затекли. Не нравится мне все это, — говорил Николай, прохаживаясь и разминая ноги. — Что-то мне подсказывает, что старуха не придет утром.

— Неужели она решится оставить нас здесь? — обеспокоенно предположила Майя.

— Вполне. Может просто банально забыть про нас. — Николай взял рюкзак с пола и стал в нем копошиться.

— Что ты ищешь? — спросила Майя.

— У меня был с собой электрический фонарик, хочу достать его, а то телефон мы так быстро разрядим, — с этими словами он вынул маленький плоский светодиодный фонарик размером с ее ладошку. — Послушай-ка, давай попробуем пройтись по подвалу. Поискать другой выход. Если не найдем ничего, к утру вернемся сюда.

— Думаешь, где-то может быть открыт вход в подвал? — предположила Майя.

— Нет. Дом старый. Возможно, здесь есть выход в подземелье Смоленска, — сказал Николай.

— В какое еще подземелье?