Малик нетерпеливо остановил друга.

— Все это действительно очень интересно, но какое это имеет отношение к возможности нашего отъезда во Францию?

— Думаю, причина в том, что Салима просто не хочет никуда уезжать. Она счастлива здесь, среди своих родственников и подруг.

— Но они уедут отсюда не навсегда, самое большее, на год-два.

— Магир это прекрасно знает, но Салима, видимо, уперлась, и он встал на ее сторону.

— Наверняка это вопрос денег. Я заплачу больше, и все уладится.

— Кто знает, возможно, деньги и сыграют свою роль. Но, честно говоря, думаю, их можно убедить только одним способом.

— И каким же, если не секрет?

— Их можно привлечь возможностью иметь детей, а лучше сына, ты же понимаешь, что это для них самое важное.

Малик воздел руки вверх.

— К несчастью, кузен, в этом я вряд ли смогу им помочь.

— Кто знает, скорее всего именно ты сможешь это сделать. Магир и его жена еще молоды. Может быть, причина их бездетности чисто медицинская. Я слышал, во Франции есть врачи, специалисты по этому вопросу.

— Ты прав. Я, конечно, не очень сведущ, но тоже слышал, что во Франции чуть ли не каждый день делаются открытия в медицине.

— Все это и есть рычаг, которым ты сможешь сдвинуть с места неподатливую Салиму.

— Но я не могу им ничего обещать, Фарид.

— Можешь. Ты можешь вселить в них надежду.

По левой стороне дороги, словно из-под земли, выросли дома городской окраины. В первый момент Малик с трудом узнал свой город. Новые железобетонные здания обступили шоссе, точно стадо гигантских слонов. Но между новыми монстрами проглядывали низенькие постройки старых кварталов. Верхние этажи ветхих строений были забраны решетчатыми ставнями, чтобы женщины могли смотреть из окон, сами оставаясь невидимыми.

Даже дома здесь носят чадру, подумалось Малику.

— Главная твоя проблема — это преодолеть старое мышление. Ты же понимаешь — махтуб. Писание. Воля Аллаха, — сказал вдруг Фарид, словно прочитав мысли кузена.

Он тряхнул головой, давая понять, что больше не желает говорить на эту тему.