– Может, им нужна помощь, – он выпустил руку Ксении и поспешил за людьми, проталкиваясь сквозь толпу, все сильнее густевшую по мере приближения к месту событий. Были слышны плач ребенка и рыдания женщины, и Джим уверился, что действительно что-то случилось.

Он пробился во второй ряд зрителей и увидел место действия: на небольшой деревянной площадке стоял полный седой мужчина, на его руках надрывался младенец, совсем крошечный. Рядом, стоя на коленях и протягивая к младенцу руки, плакала навзрыд молодая женщина.

– Не надо, отдай, – сквозь рыдания повторяла она, – отдай.

– Ты нарушила закон, и знала, что понесешь наказание, – твердо ответил мужчина, державший младенца.

– Что случилось? – спросил Джеймс у рядом стоявших людей. Они странно посмотрели на чужака.

– Без разрешения Старосты в деревне нельзя заводить детей, это нарушение закона о регуляции численности населения, – шепотом проговорила пожилая женщина. – Ее ребенок не наделен квотой на рождение.

– Чем не наделен? – нахмурился Джеймс, то и дело переводя взгляд на плачущую женщину и смутно понимая, что произойдет дальше.

– Деревня перенаселена, и родить можно только тогда, когда кто-то покинет деревню или умрет, – пояснил другой стоящий рядом человек. – Староста не давал Маргарите разрешения завести ребенка, она скрыла от всех свое положение.

– Что будет с младенцем? Их выгонят из деревни?

– Нет. Если она хотела оставить ребенка, она должна была уйти из деревни до родов. Младенец, родившийся в деревне, является собственностью Старосты.

– Его отдадут кровососу?!

Многие обернулись к Джеймсу, но ему было плевать.

– Нет, Санче не вмешивается в наши внутренние дела. Ребенка утопят, как и всех, кто был до этого, таковы правила.

Джеймс с ужасом посмотрел сначала на говорившего, потом на младенца.

– И вы позволите?

– Это закон, – пожал плечами мужчина, – мы все его приняли, чтобы жить здесь, в безопасности.

– Нелюди, – прошептал кочевник. Тем временем, рыдания женщины становились все громче, а Староста (видимо, это был именно он) дал кому-то сигнал. Перед ними раскрыли мешок.

– Стойте! – не выдержал Джеймс, отталкивая стоявших рядом людей. Кажется, его кто-то пытался остановить, но парню было все равно. Он пробрался на открытую площадку и вырвал из чьих-то рук мешок, предназначенный для невинного ребенка. Джеймса трясло от негодования. – Вы с ума сошли?!

– Кто ты, и почему ты вмешиваешься в исполнение закона? – спросил Староста, нахмурившись. Говорили они громко, потому что ребенок надрывно кричал, явно отнятый у матери голодным и напуганным.

– Кто вы? – почти выплюнул парень, кидая прочь мешок. – И что вы собираетесь сделать с младенцем?