А затем я отстранился и встал на колено:

- Я назвал тебя Богиней, потому что ты и есть - Богиня.

Я помолчал.

- Бог - это не сила и не власть, и даже не величие... а всего лишь Обещание. Если у тебя сердце болит за этот мир, за его обитателей, если ты готова на всё, чтобы его защитить - даже пожертвовать своей жизнью - ты и есть Богиня.

Я поднял голову и взглянул ей в глаза:

- А готова ли ты?

И глаза Алинды заполнились слезами:

- Да, я готова.

Она дышала быстро, лихорадочно.

- Поначалу, после Срыва, я просто не знала, что делать... быть может, из-за тебя и решила принять такую роль - воплотиться в аватаре Ферии.

Алинда кусала губы.

- Какая я Богиня! Я ничего не знаю, не умею... моих сил едва хватает на то, чтобы удержать этот мир, на мгновение на краю пропасти - чтоб он не разлетелся на осколки.

Я грустно улыбнулся ей:

- И всё же, у этого мира нет никого, кроме тебя.

Алинда закрыла глаза руками.

- Если я Богиня, тогда ты - мой ангел, - словно в полузабытье, прошептала она.

- Ой, какой я ангел, - возмутился я.

- Не спорь, - сквозь слёзы улыбнулась она. - Быть может, я посредственная Богиня, а ты - паршивый ангел... но мы всё, что есть у этого мира - ведь ты сам так сказал.

И, взяв меня за руку, провела меня по древним, занесённым листвой лестницам, на самый верх храма, на украшенный барельефами балкончик. Взявшись за руки, мы подошли к его краю. Отсюда простирался прекрасный вид на всю Алинду - её горы, реки, моря, поля. И трещины в зеленоватой выси небосвода, кровоточащими ранами пересекающие небеса. Что это?! Ещё недавно их не было. В небе змеились трещины - будто молнии пронзали купол мира. Трещины раскололи небосвод, словно хрупкое стекло - с жутким звоном они взламывали васильковую твердь, и острые хрустальные осколки падали вниз...Мир Алинды трещал по швам.

- Что происходит?!