Я и впрямь писатель - одна книжка, вышедшая в АСТ, и с десяток публикаций по журналам - ничего такого, на что стоило бы обращать внимание.
Я взял её за руку.
- Ты - моя несовершенная Богиня, а я - твой жалкий ангел, но быть может, это всё, что нам в реальности надо?
Богиня молчала.
- Скажи, - спустя какое-то время сказала Алинда, - а ты и впрямь всех любишь?
- Банни, Биппи, Салли, Лису? - улыбнулся я.
- Да.
- Люблю, - просто сказал я.
- Но... как же так?
- Не знаю, - пожал я плечами и стал смотреть на вечный закат. - На мой взгляд, любовь - это нечто такое, что разлито в воздухе, вечное, звенящее, и, хоть раз прикоснувшись к нему - не любить уже нельзя.
- А я? - повернулась она ко мне
Мерцали озёра её карих глаз.
- Любишь ли ты меня?
Я улыбнулся ей и повёл рукой, будто обнимая всё сущее:
- Если это ты - то я люблю тебя.
Мы долго стояли и смотрели на закат - взявшись за руки, будто дети перед вечным сиянием дня.
Если не обращать внимания на трещины в небосводе, то... В вечно-утреннем свете Алинда была прекрасна: поблёскивали мрамором и самоцветными камнями улочки Эльана, мягкими зелёными волнами, словно китами, укутанными в махровые полотенца, катили свои спины к горизонту холму. Бело-серебряные и сиреневые шапки деревьев сливались в нежно-пастельные лесные моря. Реки текли голубовато-стальными лентами. Алые и синие флаги башенок полоскались на ветру. Дуновение с Пряничных Гор несло ароматы ванили и корицы. Благодать...
- Но ведь ты можешь уйти, бросить всё - и стать Богиней, где-нибудь в Друмире или Еве-4, - сказал я. - Или Верховной богиней в одном из крохотных вирт-миров. Мощностей твоего ИскИна наверняка хватит на это.
- Могу, - тихо сказала она. - Но разве бы ты так поступил?
Мы молчали.